Тюдоры. Продолжение. Женщины вокруг трона Англии. Мария I

В продолжение поста про Джейн Грей.
Итак после казни Джейн на трон взошла Мария I - первая в английской истории коронованная королева. Также Мария была первой - и на данный момент единственной - женщиной королевской крови, получившей титул "Принцессы Уэльской", т.е. наследницы трона. Как самостоятельный титул, а не как супруги принца.
Джейн Грей была казнена, но проблема престолонаследия ни в коей мере не была решена. Детей у Марии не было, и наследницами при ней в порядке очереди считались ее сводная сестра Елизавета, ее кузины Кэтрин и Мария Грей и другая кузина Маргарет Клиффорд.
Мужчин из Тюдоров рядом с троном по прежнему не было. Из старой династии Йорков, которых не успели уничтожить Генрих VII и Генрих VIII, оставались Эдвард Кортни и Генри Гастингс. Кортни сидел в Тауэре. А Гастингс, видимо, был слишком умным и предпочитал не вмешиваться в борьбу за трон, благодаря чему сохранил не только жизнь, но и благополучие.
________________________________________________________________________________________________________
Попробую немного структурировать права на трон различных претендентов.
Из династии Йорков, которых свергли Тюдоры, было 3 короля. Официально 2:
Эдуард IV и его брат Ричард III. Эдуард - старший, Ричард - младший. Был еще средний - Джордж, герцог Кларенс (не успел посидеть на троне и был убит по официальной версии из-за интриг младшего брата), а также куча сестер.
Вот их потомки-претенденты:
Эдуард IV: у него был сын Эдуард V, убитый в Тауэре то ли Ричардом III, то ли Генрихом VII.
была старшая дочь Елизавета - бабка Марии I и Елизаветы I и прабабка Джейн, Кэтрин и Марии Грей и Маргарет Клиффорд.
была младшая дочь Кэтрин - прабабка Эдварда Кортни.

Кто больший претендент - Эдвард или Мария и Елизавета, учитывая, что он - мужчина, но сын графа, а они - женщины, но дочери и внучки королей????

Джордж, герцог Кларенс: дочь Маргарет Солсбери. Казнена в правление Генриха VIII под каким-то нелепым предлогом. Неумелый палач полчаса гонял по эшафоту 70-летнию старуху, пока не зарубил до смерти. Ее сын Реджинальд благоразумно скрывался за пределами Англии. Внуком второго сына был Генри Гастингс.

Елизавета Йоркская: у нее было четверо сыновей - Джон, Эдмунд, Ричард и Уильям. Все были уничтожены Тюдорами. Двое убиты на поле боя, третий казнен, четвертый умер в Тауэре.

Ричард III: его единственный сын Эдуард умер в 10 лет. После чего Ричард усыновил старшего сына своей сестры Елизаветы и назначил своим наследником.
______________________________________________________________________________________________________________

В итоге на троне была бездетная (несмотря на замужество) Мария. Ее сестра была незамужней. Сестры Грей тоже были не замужем. Поэтому брак любой из них был делом государственной важности. Большей частью потому что та, у которой родился бы сын, мгновенно упрочила бы свои позиции по сравнению с остальными.

дальше

..100 года там назад...

.....100 года таму назад Андреев был в Сербии и так писал о Сербам....))) и ми не изменилис...и всегда будеть так ....


Слово о Сербии

1914 г.
Тяжелое занятие – распределять нужду по рангам, голодных размещать по классам, для несчастий и страдания устанавливать степени и порядки. Разорены, голодны и несчастны бельгийцы, разорены, голодны и несчастны евреи и поляки в Привислинском крае, да тоже и галицийцы. Несчастны, голодны, разорены и сербы – и кто осмелится сравнивать, чье горе глубже, чей голод страшней и нестерпимей: еврея, бельгийца, серба? Какою чаше можно измерить и сравнить слезы, где есть точные весы, на которых вывешивается тяжесть обиды и страдания! Все солоны слезы.
И с широкой отзывчивостью и доброой, которая облагородит эпоху кровавейшей из войн и мертвую воду разрушения превратит в живую воду любви и созидания, наш народ отнял еще крупицу у малой сытости своей и помог полякам, помог евреям и бельгийцам. Но сербам он еще не помог – а плохо дело у сербов, очень плохо. Не смею сравнивать – но едва ли не хуже, чем у кого-либо на свете.
Правда, мы не слышим оттуда ни жалоб, ни громких криков о помощи. Наоборот, каждый день придушенный голос, бодро сообщает: "Мы ничего, мы держимся. Деритесь там за общее святое дело наше, а мы ничего, мы держимся". – И только вслушавшись в хрипоту этого далекого и бодрого голоса, только заметив, как изо дня в день слабеет он от непрерывной потери крови – вы почувствуете в нем и глубочайшую тоску, и отчаяние – почти что ужас. С Сербии началась война, первым убитым в этой великой борьбе народов был серб; и этого не забудет, и это отметит история. И с того первого убитого серба и до того серба, которого убили вчера, убивают сегодня, сейчас – четыре месяца мужественно бьется маленький, одинокий, героический народ со своим королевичем Александром, дважды раненным, чуть не убитым, воскресающим лишь для новых битв и подвигов.
Посмотрите на карту за спиною Польши – могучая Россия, рядом с Бельгией, протягивая ей братские руки, стоят богатая Франция и могущественная Англия А Сербия – взгляните, как одинока она среди стран, как далеко ей до единственного ее друга России, какой у нее темный, страшный и подозрительный сосед; да и бедно все кругом, как бедна она сама. Но жалоб не слышно; каждый день хрипит через телеграфное агентство придушенный, слабеющий и бодрый голос: "Мы ничего, мы держимся – деритесь спокойно!". -- Но долго ли?
О бедности Сербии мы много знаем, но еще больше рассказали о ней германцы. С плоской насмешкой сытого мещанина, с уверенностью тупых людей, что это и остроумно, и забавно, – в тысяче карикатур нам показали "Сербию": ее лачуги, ее босых солдат и оборонных министров, ее королевича Александра, который сам – это верх изящного остроумия – сам штопает свои штаны. Но чем шире улыбалось плоское лицо германца-мещанина, тем большей жалостью и скорбью наполнялось наше сердце: ведь мы и сами не из богачей, знаем и голод, и нужду, и на одно палаццо – у нас миллион придавленных к земле лачуг. Нас бедностью не насмешишь. И если это правда, как утверждают, что сербы-солдаты идут в бой босыми, что у них нет ни денег, ни врачей, ни лекарств, то тем печальнее, тем больнее. Говорят дальше, что их "стратегические" отступления – маневры мужественных бедняков, у которых нет снарядов для стрельбы, и только поэтому они отходят. Говорят еще дальше, что все уже мужчины на воине, на войне старики и подростки..., да откуда же и взяться народу в маленькой стране, которая только что выдержала трехлетнюю войну и весь цвет свой уже отдала кровавому Молоху? Остались старики да молодая завязь, не успевшая и развернуться, а биться надо, до самой смерти надо биться.
Ведь, не забудьте, что с сербами н е войну ведут. Не забудьте, что это называется карательной э к с п е д и ц и е й; идут на Сербию не войска, не солдаты, не офицеры, а палачи, предводительствуемые обер-палачами. В войне есть хоть какие-нибудь правила, маленькие поблажки, хоть внешняя корректность: народ в стороне, войска дерутся с войсками – и это война. Но где границы и пределы для карательной экспедиции, единственная цель которой жестоко наказать и устрашить? И если германцам в Бельгии надо все же выискивать предлоги, чтобы иметь право повесить сотню граждан и сжечь собор, – то каких еще предлогов искать карателям? С видом подлого бескорыстия с самого начала гордо заявили австрийцы, что они не хотят "территориальных приобретений" – им нужны только сербская кровь, сербский ужас, сербское несчастье. Они сами истцы, они же сами и судьи, они же и палачи – вот кто австрийцы в этом позорном походе на изнемогшую страну. Их циничный лозунг: сколько осилю, столько и истреблю – естественно, что слабые, которых легко осилить, идут в первую голову на этом празднике австрийского правосудия.
Неслыханное дело! Сознательно, с голым цинизмом, которому нет примеров, перед глазами всего цивилизованного мира, выпустить чуть ли не афиши – австрийцы целую страну вознамерились превратить в один сплошной красный эшафот на тысячу квадратных километров. каждое дерево – в виселицу для серба, каждую голову – в материал для палача. Неслыханное дело!
И там, где они могли, они выполнили то, что обещали. Их программные зверства тем ужасны, что просто неловко как-то говорить, чувствуешь себя перенесенным в какой-то почти нереальный мир, куда можно заглянуть на мгновение, но долго оставаться – не выдержит сознание. "Было так страшно, что я не чувствовал страх", – говорит покойный Семенов, описывая гибель при Цусиме броненосца "Суворов", на котором находился. И здесь, в Сербии, совершаемое австрийцами так ужасно, что уже почти перестает чувствоваться как ужас: есть для нашей чувствительности граница, за которою человек просто мертвеет и как бы не верит свидетельству собственных глаз. И я не стану приводить фактов; они собраны, зарегистрированы, протокольно удостоверены (как это сделал Ван-дервельде по отношению к германским зверствам в Бельгии) и в свое время, когда восстановится честный суд Европы, получат свою оценку.
Одно только нужно повторить и подчеркнуть: здесь австрийцы не стеснялись. Призванные карать и ужасать, они встретили перед собой не бельгийцев и французов, за которыми даже их надменная мысль признает некоторые человеческие права, – они встретили славян, низшую расу, нечто среднее между гориллой и человеком, что-то вроде колониального бушмена или малайца. А в этом отношении рука у всех европейских культуртрегеров достаточно набита, и можно представить, до какой роскоши безграничного карательства дошли австрийцы – и что еще они обещают Сербии, стягивая корпуса у ее границы! Газеты сообщали, что семь корпусов готовится к вторжению в Сербию; семь же корпусов – это ровно 280 тысяч палачей-карателей, которые не ищут "территориальных приобретений", а только сербской крови,сербского ужаса,сербского несчастья! Как обнажится сербская земля! Какая новая пустыня откроется на Балканском полуострове, если немцам удастся их план, и иная, более могучая и светлая, сила не остановит их перед первой ступенью неслыханного эшафота.
И наш добрый и славный народ, который уже помог бельгийцам и полякам, не должен забывать о замученной, истощенной, молчаливо-героичной Сербии. Ее бедность – не порок, который нужно скрывать и которого следует стыдиться, и если загорелое, сухое тело мужественного серба сплошь покрыто рубцами от турецких ятаганов и немецких зазубренных штыков, то его руки сплошь в рабочих мозолях Вся его историческая жизнь – это жизнь сурового мученика-трудолюбца, у которого в одной руке заступ, а другую он поднял для защиты головы; его жизнь – это непрерывный мартиролог мучеников за свободу, бесконечная вереница распятых, распятых! Он минуты отдыха не знал за столетия, он не изведал счастья простой безопасности, – когда тут было нажить богатства, асфальтовые улицы готического Вертхейма и Аллею Побед! Да, он беден и бос, и руки его в мозолях, и тело его в шрамах, и душа его налита неиссякаемой скорбью – он, серб, у которого дети вместо школы должны драться за свободу и жизнь. Необходимо помочь ему, необходимо!
И вот еще чего не забудьте, думая о Сербии: в Сербии нас любят – горячей, искренней, почти нежной любовью. Попробуйте, кто бы вы ни был, проехаться сейчас по ее окровавленным полям и городам..., и вам покажется, что вы владетельный князь, пророк, сам ангел Божий – такою любовью и почтением окружат вас эти измученные люди! Последний ковер постелят они под ваши русские ноги, отнимут от своих голодных уст последний кусок хлеба – и с божественной щедростью бедняка угостят вас, драгоценнейшего гостя из милой России. Молясь Богу, кого они упоминают в молитве прежде своих детей? – Россию. Тысячи лет ожидая солнца, в какую сторону смотрят их распятые, куда посылают слезы и вздохи матери их замученных детей? Туда, где за синим туманом светятся в небе золотые купола Московского Кремля.
Нас так мало любят вообще и так мало уважают, варвары! – еще недавно кричал на нас К. Либкнехт, – варвары, вас надо выкинуть за Урал! И тем более должны мы дорожить этой нежной и доверчивой любовью в ней залог не только сербского, но и нашего возрождения. Множьте любовь! Множьте любовь! Если другие народы борются за мировое господство, за куски земли и моря, то нам еще надо завоевать уважение, – множьте любовь, множьте щедрость! Множьте великодушие ваше!
Помогите сербу, который молча истекает кровью.
Први пут објављено: 1914
На Растку објављено: 2008-09-22
Датум последње измене: 2008-09-22 10:11:37

Тюдоры, часть 2. Проблемы династии.

Династия Тюдоров была представлена всего 6-ю монархами: Генрихом VII, его сыном Генрихом VIII, Эдуардом VI (сыном Генриха VIII от 3-го брака), Джейн Грей (внучатой племянницей Генриха VIII), Марией I (дочерью Генриха от 1-го брака) и Елизаветой I (дочерью Генриха от 2-го брака).

Вот они все в портретах:

   

 

Как видно, из 6-ти представителей - половина женщины. Основными проблемами Тюдоров были отсутствие наследников и постоянный династический кризис. Можно сказать, что это вообще была "женская династия": сначала столкновение Марии с Джейн Грей, а затем Елизаветы с Марией Стюарт и Кэтрин Грей. Во времена правления Елизаветы претендентами или наследниками считались помимо Марии Стюарт и Кэтрин Грей, также Мэри Грей, некая леди Леннокс и даже какой-то граф Хантингдон. Единственный мужчина в этом дамском списке.

Чтобы ответить на вопрос "Кто все эти люди?" я накидала вот такое подобие генелогического древа:

дальше

Происхождение Тюдоров

Был у меня пост, написанные еще в 2008 г., который я собиралась продолжить. Вот, наконец, собралась)

Тот пост закончился на итогах войны Алой и Белой Розы и приходе к власти Генриха VII после его победы над Ричардом III в битве при Босворте. Кстати, в этом году будет 530 лет с того момента.

Генрих VII занял трон больше по праву завоевателя, чем по праву крови, свергнув при этом куда более законного короля Ричарда III даже со всеми его "но". Для укреплениях своих позиций он женился на Елизавете Йорк, племяннице Ричарда и сестре убитых принцев. Жениться на Елизавете с той же целью собирался и Ричард. Поэтому очень удобно было очернить его впоследствии: хромой горбун, захвативший власть, убивший племянников и отравивший жену, чтобы жениться на племяннице. По поводу горба историки пишут, что Ричард по несколько часов в день занимался изнурительнейшими физическими упражнениями, пока не скорректировал свой недостаток настолько, чтобы его успешно можно было скрыть одеждой.

Ричард III, Генрих VII и Елизавета Йорк:

         

Убийство принцев и жены стоит под вопросом, а вот жениться на племяннице действительно собирался. Но в средневековой Европе монархи иногда женились даже на таких близких родственниках, так что этот факт не абсолютно омерзительный. Более того я несколько раз читала, что и Елизавета была не против и предпочитала веселого и обаятельного Ричарда зануде и сухарю Тюдору. Не указывает ли косвенно этот факт на то, что Елизавета не считала Ричарда виноватым в убийстве ее братьев?.. Тем не менее намерение жениться на единственной законной наследнице что у Ричарда, что у Генриха - указывает на уверенность в том, что принцев (т.е. некоронованного Эдуарда V 13 лет и его младшего брата Ричарда Йорка 10 лет) действительно нет в живых. А поскольку тел принцев так и не нашли, уверенность Генриха также говорила о том, что именно он, а не Ричард приложил руку к их убийству. Ричард был братом короля, взрослым мужчиной 30 лет, участвовавшим в сражениях и имевшим опыт управления. А законный наследник был болезненным мальчиком. Узурпация власти в обход племянников понравилась далеко не всем, но народ повыступал, посудачил и стал смиряться. И тут исчезновение принцев когда только-только все стало налаживаться! Было это нужно Ричарду? Может, и было, но Генриху Тюдору с его призрачными правами было куда как нужней убрать принцев, обвинить Ричарда, а потом избавить страну от узурпатора.

дальше

Эта странная Европа:сон в шкафу

Попалась на просторах сети такая вот информация,захотелось поделиться с Вами

Жизнь людей в зимней Европе в 16-18 веках (особенно в северных областях Франции, Великобритании, Нидерландов) проходила, в основном, в одной большой комнате, где ели-пили-работали-спали-общались, горел огонь, сушилось белье и горел очаг

далее

"За Гарри, Англию и святого Георгия"



Роберт Ноллс, доблестный британский генерал, благородный муж, восседая на коне, скакал перед строем Великой Английской Армии. Поверх кольчуги у генерала виднелся латный панцирь, и когда его лошадь начинала двигаться, был слышен громкий звон ударяющихся о металл колец. Рядом с ним, оседлавшие бравых жеребцов, семенила свита Роберта, такие же благороднейшие мужи, патриоты английской короны. Прямо за ними, стояли длинные строи английских войск - пикинеры, мечники, лучники. Все они, выстроившись в превосходную шеренгу молча ждали рокового часа битвы. Среди строев трепетались красно-синие английские знамена.
Приближение французов... Земля содрогалась, послышались топот, грохот... Медленно к полю приближалась французская армия, сплошные ряды закованных в сталь бойцов. Виднелись синие флаги, гербы французской короны. Роберт Ноллс знал, французов перед ним куда больше, чем армия что ждала его команды.

Спустя некоторое время началась сеча. Английский генерал отправил своих воинов в бой, прямо на шеренги французов. Сам Роберт то и дело скакал по полю боя, да давал какие распоряжения. Металл, кровь, огонь - все перемешалось в битве. Ужасная давка, сильнейшие удары, визг летящих стрел... Мало какой солдат мог что-либо разобрать в этой мясорубке. Генерал скакал и скакал в ужасе наблюдая, как его войско теснили, как зашли в тыл бравые французские всадники, как пикинеры прорвали левый фланг. В английского генерала попала случайная стрела, когда тот пытался увести людей с закрывающейся ловушки. Задыхаясь он свалился с коня. Рядом с ними лежали тысячи трупов, его армия. Генерал принял доблестную смерть вместе со свои войском, как и подобает честному рыцарю.
Смотреть

Дворцы императора Калигулы

     

Гай Юлий Цезарь Август Германик , также известен под своим агноменом (прозвищем) Калигула — римский император, третий из династии Юлиев-Клавдиев (c 18 марта 37).

В 1444 году началась новая страница в истории императора Калигулы и его дворцов. В этот год, как пишет К. Смирнов, (ж-л "Чудеса и приключения", 1995, № 2) кардинал П. Колонна узнал, что на дне озера Неми лежит остов огромного корабля. Эта местность, которая находится в районе Альбано, издавна была окутана атмосферой тайн и легенд, так как на берегу озера, неподалеку от места стоянки кораблей, в древности был выстроен храм Дианы.

Рыбаки часто вытаскивали сетями со дна куски дерева и небольшие металлические предметы.  Кардинал увлекался античностью и потому организовал на озеро экспедицию. Ныряльщики исследовали затонувшее судно и даже попытались поднять его, но от корабля удалось оторвать только нос. Через сто лет еще раз были предприняты попытки поднять таинственное судно, но они тоже не увенчались успехом

ДАЛЕЕ...