АЛЬБАН АРТАН |
Дневник |
Вот год и начался. Сегодня день увеличился на 1 минуту. Солнце вышло из Аннуна обновлённым.
По Д.Монро:
АЛЬБАН АРТАН (ДЕНЬ ЗИМНЕГО СОЛНЦЕСТОЯНИЯ — СЕРЕДИНА ЗИМЫ) — кельтский праздник «Возрождения солнца», самый короткий день года — ночь величайшей лунной неуравновешенности. После этой ночи солнце становится сильнее с каждым днем. Известен под названием ПРАЗДНИКА КАНУНА.
Современный эквивалент: Рождество Христово, Святки, День Королька.
Кельтские боги: Кернуннос, Мабон.
Определение: Солнечное событие, мужской праздник.
Обычаи: святочное бревно, рождественское дерево, остролист и плющ, поцелуи под омелой, предрассветные костры, звон колоколов/бубенчиков, Санта-Клаус.
Символы: святочное дерево/сосновые ветки, рога оленя/северного оленя (Властелина Зимы), омела.
Священная пища; белое вино, белые лепешки, горькие травы, мята, можжевеловый мед (напиток).
Время кульминации: на рассвете.
Благовония: сосна, кедр и можжевельник, сандаловое дерево; горящие ветки сосны.
И как всегда привожу отрывки главы из книги П. Кампанелли «Возвращение языческих традиций».
На закате самого короткого дня в году звон церковных колоколов из деревушки за рекой разносится в прозрачном морозном воздухе, чтобы смешаться с призывами к старым богам и дымом святочного полена. Звуки старинных, знакомых с детства рождественских гимнов напоминают о традициях, дошедших до нас под тонким покровом новой религии.
Одна из самых старинных рождественских мелодий и, по мнению некоторых, одна из древнейших мелодий в мире — песенка «О Tannenbaum», которую американцы переняли у германских народов, у которых, видимо, и берет начало обычай наряжать рождественскую елку. Слово «Tannenbaum» обычно переводится как «рождественская елка», но «tannen» — слово, родственное гэльским «tinne» («падуб») и «glas-tin» («вечнозеленое дерево»). По всей вероятности, все эти слова — «glas-tin», «tinne» и «Tannenbaum» — первоначально обозначали вид вечнозеленого дуба, посвященный богу солнца.
Из Уэльса пришла древняя мелодия другого всенародно любимого рождественского гимна — «Украсьте залы» («Deck the Halls»), который традиционно исполнялся во время запрещенного обряда внесения в дом вечнозеленых растений. Для большинства язычников зимнее Солнцестояние символизирует смерть старого солнечного года и рождение божественного младенца — нового солнечного года, которому на следующее утро помогали и воздавали почести, сжигая святочное полено.
«Yule» (Святки) — это старинное англосаксонское слово, означавшее «колесо». Оно относится к Колесу года, которое в это время завершает свой оборот.
Это произошло в моравингском селении Бетлехем, в Пенсильвании:
Много-много лет назад в хижине неподалеку от лесной чащи жили муж с женой. Лес давал им пропитание, но мужу все равно приходилось трудиться, чтобы зарабатывать на необходимые вещи, которые нельзя было добыть в лесу. Однажды он заболел и уже не мог работать так, как раньше. Тогда, чтобы помочь мужу, жена каждый день, покончив с готовкой, стиркой и уборкой, отправлялась в лес за еловыми шишками, которые потом носила в деревню и продавала как святочные украшения. И каждый день, пока она собирала шишки, за ней незаметно кто-то наблюдал. И вот однажды человечек, наблюдавший за ней, появился и представился. «Я эльф — Еловая Шишка, — сказал он. - Почему ты собираешь шишки?» — «Я их собираю на продажу, чтобы помочь мужу, который очень болен», — отвечала та. — «Ну, тогда ладно, — сказал эльф, — но только смотри не собирай шишки вон под той елью». И он показал ей то дерево.
Женщина пообещала никогда не собирать еловые шишки под этим деревом, но скоро она собрала все лучшие шишки в лесу. Она зашла так далеко в чащу, как только отважилась, но найти ей удалось всего горстку мелких, поломанных шишек. А под той самой елью шишек было много, и были они большие и круглые. Женщина знала, что за них можно выручить хорошие деньги, но помнила о своем обещании. И она положила свою жалкую горстку шишек в фартук и понесла домой. По пути ей снова встретился эльф.
«Как поживает твой муж? — спросил он. — Много ли собрала шишек?» Хотя ответ на этот вопрос он уже знал, потому что наблюдал за ней.
«Ах, не очень хорошо, — сказала женщина, — я еле-еле набираю еловых шишек, чтобы хватило для продажи».
«Вот беда!» — сказал эльф и ушел прочь, а затем скрылся в лесу.
Но вечером, когда женщина пришла домой и высыпала шишки из фартука на кухонный стол, она, к своему изумлению и великой радости, увидала: шишек-то гораздо больше, чем она собрала, все они большие и круглые, да к тому же из чистого серебра! Разумеется, она сумела сбыть их за большие деньги. А муж ее скоро поправился, и стали они жить-поживать да добра наживать.
Украшение в виде эльфа Еловой Шишки
У германских народов еловые шишки были символами фей диких хвойных лесов. Быть может, именно поэтому первая стеклянная елочная игрушка, сделанная стеклодувами из живописной деревушки Лауша, приютившейся в маленькой лощине среди лесистых горных склонов, была в форме еловой шишки.
И еловая шишка, и желудь символизируют плодородие и круговорот жизни. Как говорится в пословице, «Лес из тысячи деревьев заключен в одном желуде».
Всех с праздником!
Метки: мифология кельтика |
Мифы Ирландии. Из цикла "Битва на Белом берегу". |
Дневник |
Метки: мифология кельтика |
Мифы Ирландии. Из цикла "Битва на Белом берегу". |
Дневник |
Помощь сидов
Когда гонец Финна по имени Тистеллах явился на Белый берег узнать, нет ли вестей о чужеземцах, Конн приказал ему немедля возвращаться к Финну. Однако Тистеллах сначала омочил меч в крови врага Ирландии. Он вызвал на бой чужеземного воина, и к нему вышел могучий Коймлеатан, с которым они долго бились на копьях и на мечах. Потом Коймлеатан подхватил Тистеллаха, чтобы живым принести его на корабль, однако Тистеллах вывернулся у него из рук и отрубил ему голову. Она упала в море, и Тистеллаху пришлось вытаскивать ее па берег.
— Хвала тебе! — крикнул Конн. — Иди сегодня в Тару Луахру к моему отцу Брану, сыну Фебала, и скажи ему, чтобы он позвал детей богини Дану на помощь. А завтра иди к Финну.
Так и получилось, что Тистеллах первым делом помчался к Брану.
Бран, сын Фебала немедля отправился к сидам в Дун Сеснан, что в Уай Коналл Габру, где они сошлись на пир. Там он отыскал трех юных героев Илбрека Многоцветного, сына Мананнана, Неманаха Жемчужного, сына Энгуса Ока, и Сигнала, внука Мидира, которые сердечно поздоровались с ним и позвали в пиршественную залу.
— Есть дела поважнее, — сказал им Бран и поведал о битве своего сына Конна Критера с чужеземцами.
— Оставайся со мной, — ответил ему Сеснан, — а мой сын Долб отправится к Бодбу Дергу, сыну Дагды, и приведет к нам всех сидов.
Бран остался, а Долб, сын Сеснана, отправился в Сид Бей Финн, что над Маг Фемен, где в то время был Бодб Дерг, и передал ему просьбу Сеснана.
— Юноша, — спросил его Бодб Дерг, — почему мы должны помогать ирландцам?
— Почему ты спрашиваешь? — отозвался Долб. — Разве есть в Ирландии хоть один король, или сын короля, или вождь, в роду которого не было бы жены или возлюбленной из племени богини Дану? Разве они не помогали тебе, когда у тебя была нужда в помощи?
— Клянусь, ты хороший гонец, коли сумел хорошо мне ответить.
И Бодб Дерг послал гонцов ко всем сидам, призывая их немедля идти к нему. А потом все отправились в Дун Сеснайн и оставались там до утра. С первыми лучами солнца они надели рубахи из самого дорогого шелка и расшитые плащи, взяли в руки зеленые щиты, и мечи, и копья.
Во главе сидов встали Бодб Дерг и Мидир из Бри Лейт, и Лир из Сид Финнахайд, и Абартах, сын Илдатаха, и Илбрек, сын Мананнана, и Фионбхар из Сионнана, и Сладкоречивый Муж с берега реки Войн.
Воинство явилось в Сиараге Луахру, оттуда в Слиаб Мис, а оттуда уже на Белый Берег.
— О, дети богини Дану, — сказал им Абартах, — воспарите духом перед лицом
сражения, ибо о ваших подвигах будут рассказывать до скончания веков. Исполните великие клятвы, которые вы давали на празднествах.
— Иди, Глас, сын Дремена, — сказал Бодб Дерг, — к королю Всех Земель и скажи ему, что я пришел сражаться с ним.
Глас сделал, как ему было ведено.
— Не воинство ли фениев вижу я на берегу? — спросил король Всех Земель.
— Нет, — ответил ему Глас. — Это другие ирландцы, которые не смеют жить на земле, а прячутся под землей в тайных домах, и они послали меня говорить с тобой.
— Кто ответит сидам от меня? — спросил король Всех Земель.
— Мы ответим, — отозвались два короля, Комур Кромхенн, король собакоголовых мужей, и Кайтхенн, король кошачьеголовых мужей.
Вместе со своими пятью отрядами в красных доспехах они сошли на берег, и тем, кто был на берегу, показалось, что длинная красная волна приближается к ним.
— Кто от меня сразится с королем собакоголовых? — спросил Бодб Дерг.
— Я сражусь, — ответил Лир из Сид Финнахайд, — хотя я слыхал, что нет ни у кого на земле рук сильнее, чем его руки.
— Кто сразится от меня с королем Кошачеголовых? — спросил Бодб Дерг.
— Я сражусь, — ответил Абартах, сын Илдатаха.
Лир и король собакоголовых сошлись лицом к лицу, и долго они бились, пока король Собакоголовых не стал одолевать Лира.
— Плохо приходится Лиру, — сказал Бодб Дерг. — Пусть кто-нибудь поможет ему.
Поднялся Илбрек, сын Мананнана, однако король собакоголовых ранил его, и ничем не смог Илбрек помочь Лиру.
Тогда поднялся Сигмал, внук Мидира, и с ним пять сыновей Финникстука, но и их одолел король собакоголовых.
К этому времени Абартах убил короля кошачьеголовых и поднял его на копье, а потом прыгнул между Лиром и его врагом.
— Отдохни. — бросил он Лиру, — и посмотри, как я с ним расправлюсь.
С этими словами он взял меч в левую руку, а правой нацелил копье прямо в сердце короля, который, защищаясь, поднял щит, и Абартах, воспользовавшись этим, отрубил ему обе ноги по колена. Король упал, и Абартах отрубил ему голову.
Увидев, что оба короля погибли, их воинства разбежались, но сиды не дали им далеко уйти и положили всех, однако и своих воинов потеряли немало.
Фении
Финн и фении были еще в доме Креде, когда к ним явился Тилстеллах. По обычаю, все гонцы первым делом сообщали новости Финну, и если новость была плохая, то он позволял гонцам сообщить ее остальным, а если новость была хорошая, то он сам с удовольствием сообщал ее.
На сей раз Тилстеллах принес Финну весть о чужеземцах, высадившихся на Белом берегу. И на сей раз Финн сам обратился к фениям:
— Фении Ирландии, еще никогда Ирландия не знала такой опасности, какая грозит нам теперь. Немало вам сделали вожди Ирландии. Теперь ваш черед защитить их от чужеземцев.
Фении поклялись отстоять свою землю.
Тогда Креде всем дала доспехи, и воины покинули ее дом, но прежде Финн сказал так:
— Пусть эта жена идет с нами до конца, каким бы он ни был.
Креде отправилась в путь вместе с фениями и пригнала на Белый берег скота без счета, так что целый год и один день, пока не пришел конец битве, фении не знали недостатка в молоке. Раненых же она приказала отвозить в свой дом и лечить там.
Фении вышли из дома Креде, добрались до Сиарайге Луахры, дальше их путь был по берегу Баннлид, когда они оставили по левую руку Слиаб Мис. На ночь им пришлось ставить для себя шалаши и разводить костры.
Однако Кайльте, Ойсин и сын Лугайда, посовещавшись, решили идти дальше, чтобы побыстрее омочить руки в крови врагов Ирландии.
В это время король Всех Земель послал на берег своих вождей, чтобы они добыли ему золота и каменьев. Едва они ступили на землю, как издали громкий крик, и на кораблях им тоже ответили громким криком.
— Клянусь клятвой моего народа, — сказал Кайльте, — я обошел всю землю, но еще никогда не слышал сразу столько воинов.
Не медля больше, три героя бросились на чужеземцев и побили многих, прежде чем Кони Критер и Глас, сын Дремена, услыхали шум битвы и поняли, что фении пришли им на помощь. Они присоединились к юным героям, и ни один чужеземный воин не ушел от них живым.
Продолжение следует.
Метки: мифология кельтика |
Ирландские мифы. Из цикла Битва на Белом Берегу. |
Дневник |
Конн Критер
Едва Финн свернул с дороги к дому Креде, он послал во все концы дозорных, чтобы немедля донесли ему, когда корабли чужеземцев появятся в море. На Белом берегу дозорным стоял Кони Критер, сын Брана, из Тары Луахры.
Дни и ночи не сводил он глаз с моря, а однажды вечером оказался западнее Круглой горы фениев, на том месте, которое называется Круахан Адранн, и там заснул. Как раз в это время к берегу пристали корабли, и Копна Критера разбудил звон щитов и мечей, а еще крики детей и жен, лай собак, ржание лошадей, пытавшихся спастись от огня.
Конн Критер вскочил на ноги.
— Великая беда пришла в Ирландию из-за моего сна! — вскричал он. — Не жить мне теперь! Как мне смотреть в глаза Финну и фениям? Лучше уж я постараюсь положить побольше чужеземцев, пока они не уложат меня.
Он облачился в доспехи, взял в руки меч и шит и побежал к береге. По пути он увидел трех жен в доспехах, но, как он ни прибавлял шаг, у него не получалось догнать их. Тогда он поднял копье, желая поразить ту жену, что была к нему ближе других, но она остановилась на мгновение и сказала:
— Придержи копье! Мы пришли помочь тебе.
Кто вы? — спросил Конн Критер.
— Три сестры из Тир-на-Ок, Страны Юных. Мы отдали тебе свою любовь, и ни одна из нас не любит тебя меньше, чем другие, поэтому мы пришли тебе помочь.
— Чем вы можете мне помочь?
— О, ты еще не знаешь! Мы окружим тебя воинством, наколдованным из травы, и оно будет громко кричать, выбивать у чужеземцев из рук оружие, забирать у них силу, отводить их взгляды. А пока мы укроем тебя туманом, чтобы они не видели тебя и ты напал на них неожиданно. А еще у подножия Слиаб Иолайр, Орлиной горы, у нас есть целебный родник, который в мгновение ока затянет любую рану. Ты омоешься в нем и вновь станешь целым и невредимым, как будто только родился. Приводи с собой любимого друга, и его мы тоже исцелим.
Конн Критер поблагодарил сестер и побежал дальше. Как раз в это время воины короля Великой равнины тащили добычу из Три Модуирн, что на севере, в Финнтрай, что на юге, и Конн Критер вышел против них с наколдованным воинством, отобрал у них добычу, ослепил их, лишил сил, и они побежали обратно к королю, а Конн Критер за ними, убивая и раня всех, кто попадал ему под руку.
— Остановись, герой, — сказал ему король Великой равнины, — чтобы я мог с тобой сразиться и посчитаться за своих воинов, из которых ни один не в силах устоять против тебя.
Они сошлись лицом к лицу и бились весь день до вечера, и Конн Критер отрубил королю голову. Похваляясь своим подвигом, он поднял ее высоко вверх.
— Клянусь, — крикнул он, — моя голова не расстанется с телом, пока фении не придут мне на помощь!"
Глас, сын Дремена
Услышав клятву Конна Критера, король Всех Земель сказал так:
— Великую клятву дает воин. Поднимайся, Глас, сын Дремена, и иди к нему. Ты должен узнать, как зовут храброго фения.
Глас сошел на берег и, подойдя к Конну Критеру, спросил, кто он и откуда.
— Я — Конн, сын Брана, из Тары Луахры.
— Если так, мы одной крови, потому что я — Глас, сын Дремена, из Тары Луахры.
— Неладно ты поступил, пойдя против меня с воинством чужеземцев.
— Неладно, — согласился с ним Глас. — Во всем виноват Финн. Не выгони он меня, ни за какие сокровища на земле не стал бы я сражаться против тебя и фениев.
Неправду ты говоришь. Клянусь рукой, попросил бы ты у него защиты, даже если бы ты убил его сына и сыновей его воинов, ты не боялся бы его теперь.
— Настал для меня день биться рядом с тобой. Пойду скажу об этом королю Всех Земель.
Глас возвратился на корабль, и король спросил его, знает ли он воина, отрубившего голову королю Великой равнины.
— Он — мой родич, верховный король, — ответил ему Глас. — Болит у меня сердце оттого, что он бьется один против многих воинов. Я должен ему помочь.
— Если ты пойдешь к нему, то каждый вечер возвращайся ко мне и сообщай, сколько фениев положили мои воины и кто положил моих воинов, если такие будут.
— А я прошу тебя не высаживать все воинство на берег, пока к нам не подойдут фении. До тех пор посылай к нам по-одному воину на меня и на моего родича.
В тот же день чужеземцы послали против них двух воинов, и они пали от мечей Гласа и Конна Критера, которые попросили посылать по четыре воина, по два на каждого, и еще не наступила ночь, а от их мечей полегли трижды девять чужеземных воинов. Конн Критер был весь изранен под конец, и он сказал Гласу так:
— Три жены приходили ко мне из Страны Юных, и они обещали омыть меня исцеляющей водой. Ты посторожи тут, а я пойду к ним.
Конн Критер омылся в источнике и вновь стал цел и невредим, как до битвы.
Глас же пошел к королю Всех Земель и сказал ему так:
— О король Всех Земель, на корабле остался мой товарищ Мадан Кривая Шея, сын короля Болот. Еще когда мы не вышли в море, он сказал, что один справится со всеми ирландцами и один заставит их платить тебе дань. Я прошу тебя, отпусти его биться со мной, и пусть победит тот, кто больше любит Ирландию.
Мадан сошел на берег, и они встали друг против друга. Долго они бились, но, как было предсказано, сын короля Болот нашел свою смерть на Белом берегу.
Вскоре возвратился Конн Критер и от души похвалил Гласа за победу в поединке с Маданом.
Продолжение следует.
Метки: мифология кельтика |
Ирландские мифы. Из цикла Битва на Белом Берегу. |
Дневник |
Из цикла Битва на Белом Берегу.
Враги Ирландии.
Из всех битв, в которых бились фении, охраняя Ирландию от чужеземцев, самой великой была битва на Финнтрай, что значит Белый берег, в Мунстере. Вот как это было и как фении прославили себя на веки вечные.
Однажды враги Ирландии собрались под предводительством Дайре Донна, верховного короля Всех Земель, желая завоевать Ирландию и получать с них дань.
Среди них был король Греции, и король Восточной Земли, и король Западной Земли, и Лугман Широкий Меч, король саксов, и Фиаха Длинноволосый, король Гиреана, и Тор, сын Бре-огана, король Великой равнины, и Слайгех, сын короля мужей Кепды, и Комур Кривой Меч, король собакоголовых мужей, и Кайтхенн, король кошачьеголовых мужей, и Мадан Кривая Шея, сын короля Болот, и три короля Восточных Земель, где восходит солнце, и Огармах, дочь короля Греции, первая из первых жен-воительниц на всей земле, и много других королей и могущественных вождей.
Спросил их король Всех Земель:
— Кто расскажет мне о берегах Ирландии?
— Я расскажу, — ответил Глас, сын Дремена, которого
Финн изгнал из Ирландии за предательство.
Воинства взошли на корабли, однако не успели они отплыть далеко, как подул сильный ветер, до неба поднялись волны и не стало слышно ничего, кроме свирепой музыки морских жен, криков испуганных птиц и треска рвущихся канатов и парусов. Но герои не испугались, и ветер отступился от них, море успокоилось, волны улеглись, бухты глядели приветливо, и вскоре корабли пристали к острову, который назывался Зеленая Скала.
Оглядевшись, король Всех Земель сказал так:
— Глас, сын Дремена, не о таком береге ты говорил, а о береге с белым песком, на котором мои воины могли бы отдыхать и любоваться добычей после сражений.
— Я знаю такой берег на западной стороне Ирландии, — отозвался Глас. — Его называют Белый берег, в Корка Дуибне.
Вновь чужеземные воины взошли на корабли и поплыли дальше.
Гаэл и Креде
"Когда Финн узнал, что идут враги Ирландии, он призвал к себе семь отрядов фениев, и они собрались на Белой горе в Муистере, где собирались довольно часто. Туда им принесли заколдованные копья и всякой еды, какая только была в тех местах, и сладкую чернику, и ягоды боярышника, и орехи из Кентайре, и молодые побеги ежевики, и побеги гречавки, и раннюю жеруху. Им несли птиц из дубрав и белок из Берамай-на, угрей из Сионана, и вальдшнепов из Фидринна, и выдр из укромных мест в Дойле, и рыбу из Буайе и Беаре, и темно-красные водоросли из Клейре.
Когда они уже совсем собрались идти на юг, то увидели приближавшегося к ним Гаэла, сына Немхина.
— Откуда ты, Гаэл? — спросил его Финн.
— Из Бруг-на-Бойне, — ответил он.
— Зачем ты ходил туда?
— Я говорил с Муирен, дочерью Дерг, которая вынянчила меня.
— О чем?
— О жене из племени сидов, которую я видел во сне. Ее зовут Креде, дочь короля Киарайге Луахры.
— Знаешь ли ты, Гаэл, что лживее ее нет на земле жены? И нет в Ирландии таких сокровищ, которые она не хотела бы утащить в свою крепость.
— Ты знаешь, о чем она спрашивает всех мужей, которые приходят взять ее в жены? — спросил Гаэл.
— Знаю, — ответил ему Финн. — Она всем приказывает сочинить хвалу ее богатствам.
— У меня она есть. Ее дала мне вынянчившая меня Муирен, дочь Дерг.
Тогда фении решили подождать со сражением, а сначала отправиться в Лох Куире на западе Ирландии, где жили силы. Они постучали древками копий в ворота, и в окна солнечных домов выглянули юные светловолосые девицы. Креде в сопровождении пятидесяти жен вышла из своего дома навстречу фениям.
— Мы пришли просить тебя стать женой одного из нас, — сказал ей Финн.
— Кто же этот воин?
— Гаэл, убивший сто врагов, внук Немхина и сын короля Лейнстера, что на востоке Ирландии.
— Я слыхала о нем, но ни разу его не видела. А сочинил он хвалу мне?
— Да, — ответил Гаэл и запел так:
Долгим был мой путь, нелегким был мой путь к дому Креде у подножья горы, где живут дети Дану, семь дней одолевал я горы и реки. Прекрасен ее дом, в котором много мужей, и юношей, и жен, и друидов, и музыкантов, и виночерпиев, и стражников, и конюхов, и постельничих, и над всеми властвует тут Креде Светловолосая.
Хорошо мне будет в ее доме, если только выслушает она меня.
Бутыль есть у Креде с соком ягод, которым чернит она себе брови, есть красивые чаши и кувшины. Ее дом цвета извести, есть покрывала для ложа, много шелковых рубах и синих плащей, красное золото есть у Креде и сверкающие рога для эля. Ее солнечный дом из серебра и желтого золота, по краям украшен алыми птичьими перьями, дверные косяки все зеленые, а перемыки из серебра, взятого в-бою. Чудо из чудес кресло Креде, покрытое золотом Элги, и стоит оно возле ложа Креде, из прекрасных каменьев высеченное Туиле с востока. Еще одно ложе стоит справа, все из золота и серебра, и полог над ним цвета наперстянки висит на медных перекладинах.
Чудо из чудес слуги в доме Креде в богатых одеждах, все светловолосые и кудрявые. Кто бы ни пришел сюда раненым, уснет здоровым сном под пение птиц, что живут на карнизах солнечного дома.
Позволь мне, Креде, для которой кукует кукушка, петь без счета хвалы тебе, если примешь ты мою любовь. Не медли же, говори быстрее: “Добро пожаловать в мой дом!”
Сотня ног мерит ее дом от угла до угла, двадцать ног легко встанут у нее на пороге, крыша устлана крыльями синих и желтых птиц, колодец украшен дорогими каменьями.
Чан есть у Креде из королевской бронзы, и течет из него сок солода, а над чаном растет яблоня с большими яблоками, и, когда наполняет Креде рог солодом из чана, падают в него тотчас четыре яблока.
Креде владеет всеми богатствами, Креде с горы Трех Уступов, и ни одна жена во всей округе, куда долетит копье, не сравнится с ней.
Вот моя хвала тебе, Креде. Не случайно я пришел к тебе, неторопливо я сочинял ее, хоть и не ждала ты меня.
Креде взяла Гаэла в мужья и задала великий пир, на котором все фении семь дней ели, пили и веселились, кто во что горазд.
Продолжение следует...
Метки: мифология кельтика |
Самайн. |
Дневник |
Приближающаяся ночь (с 31.10 на 1.11) – светский Самайн.
Вот что пишут уважаемые авторы:
Дуглас Монро «21 урок Мерлина».
САМХЕЙН — кельтский «Праздник мертвых», ночь Дикой Охоты. В течение этой ночи, от вечерней и до утренней зари, завеса между здешним и Потусторонним мирами становится наиболее тонкой и любые существа легко могут проскальзывать из одного мира в другой. Это кельтский Новый Год, самый важный праздник всего колеса.
Дата; канун ноября (31 октября) (пик психического подъема: последнее полнолуние «Луна Охотника» перед 1 ноября).
Современный эквивалент: День всех святых.
Кельтские боги: Гвин ап Нудд, Самхан, Керридвен.
Определение: Промежуточный, лунный, мужской.
Обычаи: зажигание костров, «яблочные» игры, устрашающие костюмы, заклинание огня, шутки, резные тыквы, мрачные магические ритуалы Великой Силы, обжигание камней.
Символы: тыквы, обмолоченные снопы злаковых, Сатурн, ядовитые травы, черепа, черные коты и ведьмы, страх/благоговение.
Священная пища: яблоки, красное мясо (говядина, баранина), красное вино, корнеплоды и вьющиеся овощи (тыквы, картофель, пастернак, морковь, турнепс и т. п.).
Благовония: полынь, паслен, конопля; горящие ветки яблони.
Время кульминации: ПОЛНОЧЬ.
Полин Кампанелли «Возвращение языческих традиций».
На этот раз я не помещаю почти никаких выдержек из этой книги, т.к. прочитала, и вижу, что автор посвятила всю главу описанием разных «магических» предметов, связанных с Самайном, а точнее, по её определению – с Хэллоуином. Америка – есть Америка. Помещу всё же здесь рецепт тыквенного хлеба, который приводит автор в своей статье:
Тыквенный хлеб
2 стакана мякоти тыквы
(вареной или консервированной)
1 стакан кукурузного масла
3/4 стакана воды
4 яйца (взбитых)
3 2/3 стакана неотбеленной муки
1 1/2 чайных ложки соли
1 чайная ложка мускатного ореха
2 чайных ложки корицы
2 чайных ложки пекарского порошка
2 1/4 стакана сахара
1 стакан белого изюма/1 стакан грецких орехов (толченых)
Смешайте кукурузное масло, яйца, воду и тыкву до однородной массы. Добавьте муку, соль, мускатный орех, корицу, пекарский порошок и сахар. Затем всыпьте в эту смесь изюм и орехи. Выпекайте около часа при температуре 175—180° С в формах для хлеба, предварительно смазанных жиром и посыпанных мукой.
Тыквенный хлеб чудесен на вкус, если его подать со сливочным сыром. Украсить его можно маленькими конфетками в форме тыковок.
О Самайне сейчас уже мы много написали, и у меня в предыдущих постах, и в дневнике у Эльфа_в капюшоне.
Что ещё добавить?
Самайн – «день мира». Ни кто в этот день не имеет право затевать распри и даже требовать уплаты долга. Праздник Самайн был возвращением к началу начал.
Мифологически: после того, как сначала фоморы, а затем Туата были оттеснены сыновьями Миля на «острова и внутрь холмов», земля на поверхности стала принадлежать сыновьям Миля. Но по договору, в одну ночь земля снова принадлежит прежним владыкам. В ночь Самайна выходят они из своих подземной обители, и снова беспрепятственно бродят по земле. Вместе с ними и все усопшие вообще. Таково предание. Грани миров истончаются, и в такую ночь всё становится явным. Всё возможно!)
Метки: мифология кельтика |
Тадг на островах Мананнана. Ирландские мифы. |
Дневник |
Тем, кто читал предыдущий миф "Конила", будет интересно прочитать и этот, где, в какой-то мере мы можем узнать о его дальнейшей судьбе.
Ещё этот миф явно перекликается с обсуждением в дневнике Эльфа_в капюшоне.
Тадг на островах Мананнана
"Еще один герой отправился в Страну Вечно Живых, но он возвратился оттуда. И звали его Тадг, сын Киана, сына Олома. Вот как это было.
Однажды Тадг отправился в западную часть Мунстера как наследник своего отца, и с ним вместе были его братья Ирнелах и Эоган.
В это же время Катманн, сын Табарна, короля прекрасной страны Фресен, что находилась к юго-востоку от Великой равнины, со многими мужами и женами на девяти кораблях бороздил морскую даль в поисках приключений. Он пристал к берегу в Бир-до-Бунадас, к западу от Мунстера, и, не заметив ничего необычного, сошел с корабля, а потом, не дожидаясь, когда жители учуют неладное, его воины окружили всех мужей, жен и весь скот. Либан, жена Тадга и дочь Конхобара Абратруда Краснобрового, и два брата Тадга, не считая многих других мужей и жен Мунстера, были захвачены чужеземцами и увезены во Фресен.
Катманн взял Либан в жены, а обоих братьев Тадга послал на тяжелые работы. Эоган должен был стать обыкновенным перевозчиком через реку, а Ирнелах - заготавливать хворост и поддерживать огонь во всех очагах в стране. Платили же им лепешками и мутной водой.
Тадг спасся только благодаря своей храбрости и искусному владению мечом, однако спасение было ему не в радость, очень он горевал по жене и братьям. У него было сорок воинов, из которых каждый убил по одному чужеземцу, а одного от привели к Тадгу живым, и он рассказал ему о стране, из которой был родом.
Едва Тадг выслушал его, как решил немедля ехать во Фресен, а для этого приказал готовить ладью, которая сможет выдержать долгое путешествие. Когда ладья была готова, ее обшили прочной красной кожей, на которую пошло сорок бычьих шкур, на ней поставили мачту и натянули парус, а еще в нее сложили много мяса, вина и одежды, чтобы всего хватило не меньше чем на год.
Перед выходом в море Тадг сказал своим воинам так:
- Негоже бросать соплеменников в беде, так что придется нам плыть в далекую страну, что бы ни ожидало нас там.
Они отправились в путь, и море встретило их большими неприветливыми волнами, которые тотчас закрыли от них родную землю, так что они могли видеть только верхушки гор. Когда Тадг с воинами были уже далеко, то услышали пение незнакомых птиц, которые появились большой стаей, а по обе стороны от ладьи прыгали в волнах дружелюбные белогрудые лососи, и большие черные тюлени сопровождали ладью, осыпаемые брызгами из-под весел, а следом плыли киты, на которых любили смотреть юные воины, никогда прежде не видевшие китов.
Двадцать дней и двадцать ночей они плыли по морю, пока не увидели вдали берег, к которому пристали. Вытащив из воды ладью, они разожгли костры, приготовили еду, поели и улеглись спать на мягкую траву.
Едва взошло солнце, Тадг поднялся и в полном вооружении отправился с тридцатью воинами осматривать остров.
Они обошли его весь, но не встретили ни одного живого существа, кроме сбившихся в отары овец, которые могли сойти за лошадей и покрыли весь остров своей шерстью. Одна отара была многочисленнее других, и бараны в ней показались пришельцам больше других, а у самого большого было девять рогов, и он бросился на воинов Тадга и стал их бодать.
Ярость охватила ирландцев. Закрывшись щитами, они пошли на барана, но он пробил пять щитов, прежде чем Тадг взялся за копье, от которого никому не было спасения, и убил барана. Его принесли на берег, где стояла ладья, и сварили на ужин. Три дня и три ночи оставались ирландцы во главе с Тадгом на острове, и каждый вечер у них был на ужин баран. А еще они собрали много шерсти, потому что она была такой красивой, какой они еще никогда не видели.
Воины Тадга отыскали на острове кости людей-великанов, но умерли они от болезни или были убиты баранами, это им не пришлось узнать.
Через три дня они покинули остров и плыли до тех пор, пока не показались два острова, на которых были большие стаи необычных птиц, похожих на черных дроздов, но больше орлов и журавлей. Головы у них были красно-зеленые, а яйца они высиживали сине-красные.
Воины набросились на птичьи яйца и, едва съели их, как покрылись перьями с головы до ног, но, стоило им искупаться в море, тотчас перья отвалились, и они вновь стали такими, как были прежде.
Дорогу до этого острова им показывал чужеземец, которого они прихватили с собой и которому приходилось прежде плавать этим курсом. А потом они плыли шесть недель, не видя ни клочка суши, и чужеземец сказал так:
- Мы вышли в океан. У него нет ни конца, ни края.
В это время ветер зашумел, словно по морю зашлепали сотни ног, и стал поднимать волны выше самых высоких гор. Испугались воины Тадга. Но Тадг воззвал к их мужеству.
- Юноши Мунстера,- сказал он, - храбро сражайтесь за свою жизнь с валами, которые преграждают нам путь и бьются в борта нашей ладьи.
Тадг встал с одной стороны, его воины с другой, и ему удалось обойти двадцать девять волн, не замочив одежд. А чуть погодя добрый ветер расправил паруса, понемногу успокоился океан и запели вокруг невиданные птицы. Впереди была земля, и, увидев удобную гавань, воины Тадга вновь расхрабрились и повеселели.
Подойдя поближе, они разглядели устье реки, зеленые берега и песчаное дно, сверкающее серебром, а в воде лосося с красными пятнами. Поодаль стеной стоял лес и деревья краснели своими верхушками.
- Красиво здесь, - сказал Тадг. - И счастливы те, кто тут живут. А теперь вытаскивайте ладью на берег и сушите ее.
Двадцать воинов пошли с Тадгом в глубь острова, а двадцать воинов остались
присматривать за ладьей, и, несмотря на испытанные ими холод и страх, им вовсе не хотелось разжигать костер и готовить еду, словно их досыта насыщал аромат красных веток. Тадг с воинами прошли через лес и вышли к саду, в котором росли яблони, усыпанные красными яблоками, зеленые дубы и желтые орехи.
- В нашей стране сейчас зима, - сказал Тадг, - а здесь лето в разгаре.
Вокруг них все было прекрасно, но они пошли дальше через другой лес, в котором пахло еще слаще, а ягоды были еще краснее, и каждая, с голову воина. Клевали ягоды невиданные птицы, от которых исходило яркое сияние. Были они белые с красными головками да с золотыми крыльями и так нежно пели, что больные и раненые от их пения должны были засыпать здоровым сном.
Тадг и его воины шли все дальше, пока не увидели впереди бескрайний луг в цветах, над которым стоял запах меда. На лугу было три горы, и на вершине каждой неприступная крепость. Едва они приблизились к первой горе, как откуда-то появилась белокожая жена, прекраснее которой не было на земле, и сказала так:
- Добро пожаловать, Тадг, сын Киана, у нас на всех хватит еды и вина.
- Благодарствую, - отозвался Тадг. - Только скажи мне, сладкоречивая жена, чья это крепость на горе со стенами из белого мрамора?
- Эта крепость принадлежит королям Ирландии от Эремона, сына Миля, до Конна Ста Битв, который пришел сюда последний.
- А как называется здешняя страна?
- Инис Лоха, что значит Остров На Озере, и правят здесь два короля, Рудрах и Дергрох, сыновья Бодба.
Она поведала Тадгу обо всем, что происходило в Ирландии вплоть до прихода сыновей Гаэла.
- Славно, - одобрил ее рассказ Тадг. - Но скажи мне, кто живет в крепости, что находится на горе посередине?
- Этого я тебе не скажу, - ответила белокожая жена. - Иди туда и сам все узнаешь.
Она покинула их и возвратилась в крепость с беломраморными стенами.
А Тадг и его воины отправились дальше и подошли ко второй крепости, возле которой их встретила прекрасная королева в золотом платье.
- Доброго здоровья тебе, Тадг, - сказала она.
- Спасибо.
- Давно уже было предсказано твое путешествие в наши края.
- Как тебя зовут? - спросил Тадг.
- Сезир, - ответила королева. - Я была первой, ступившей на землю Ирландии. С тех пор я и воины, которые пришли со мной из недоброй страны, живем здесь и будем жить всегда.
- Скажи мне, - попросил Тадг, - кто живет в этой крепости?
- Скажу. В ней живут все короли, вожди и герои, которые прославили себя в Ирландии. В ней живут Парфелон и Немед, Фир Болг и силы.
- Славно, - отозвался Тадг.
- Славно, - повторила королева. - Это четвертый рай на земле, а другие - Инис Далеб на юге, Инис Эркандра на севере и рай Адама на востоке земли.
- А кто живет в крепости с серебряными стенами?
- Этого я тебе не скажу. Иди туда и сам узнаешь.
Тадг и его воины направились к третьей крепости и нашли на вершине горы красивую лужайку, на которой можно было отдохнуть, а на ней юношу и девицу, прекраснее которых не сыщешь на земле, с волосами гладкими и блестящими, как золото. Одеты они были в одинаковые зеленые платья и походили на брата и сестру. Шеи их украшали золотые цепочки, с которых свисали золотые ленточки.
Тадг заговорил с ними:
- Милые дети, здесь очень красиво.
Они ответили ему и, одобрительно отозвавшись о его храбрости, силе и мудрости, благословили его.
Юноша держал в руке пахучее золотое яблоко, но сколько он и девица ни откусывали от него, оно не становилось меньше. Яблоком они оба утоляли голод и жажду, и ни старость, ни печали не могли их коснуться.
- Как вас зовут? - спросил Тадг юношу и девицу.
- Я - сын Конна Ста Битв.
- Ты Коннла? - удивился Тадг.
- Да. А это та самая девица многих обличий, которая привела меня сюда.
Девица сказала так:
- Я отдала ему мою любовь и поэтому привела его сюда, чтобы мы без помех могли любоваться друг другом, не зная ни старости, ни смерти.
- Ничего не может быть прекраснее и удивительнее, - сказал Тадг. - А кто еще живет в крепости с серебряными стенами?
- Никто не живет.
- Почему?
- Она предназначена для будущих королей Ирландии. И тебе, Тадг, найдется в ней место. Пойдем с нами.
Влюбленные отправились в крепость, и походка у них была такая легкая, что трава не сминалась у них под ногами.
Тадг и его воины последовали за ними и увидели просторный дом, достойный принять в себя королей, и такой красивый, что всякому захотелось бы поселиться в нем. Стены из белой бронзы так сверкали алмазами и другими драгоценными каменьями, что в покоях даже ночью было светло.
Тадг выглянул наружу и увидел раскидистую яблоню, всю в цветах и яблоках.
- Что это за яблоня? - спросил Тадг.
- Она кормит хозяина дома, - ответила юная жена. - Яблоко с этого дерева привело ко мне Коннлу. Доброе дерево своими золотыми яблоками может накормить полный дом народу.
Коннла и его возлюбленная покинули Тадга и его воинов, которые увидели неподалеку прекрасных жен. Одна из них, самая прекрасная, подошла близко и сказала:
- Добро пожаловать, Тадг.
Тадг поблагодарил ее и спросил:
- Кто ты?
- Я - Клиодна Светловолосая, дочь Гебанна, сына Трена, из племени сидов. В память обо мне прибрежная волна в Мунстере названа волной Клиодны. Давно я уже на этом острове, и всегда мы едим яблоки с этой яблони.
Тадгу были приятны ее речи, но все же он сказал:
- Пора нам возвращаться.
- Останься с нами подольше, - попросила Клиодна.
Едва она произнесла эти слова, как откуда ни возьмись появились три прекрасные птицы - одна синяя с красной головкой, другая красная с зеленой головкой и третья пестрая с золотой головкой. Они уселись на яблоню и склевали по яблоку, а потом так сладко запели, что усыпили бы и больного.
- Эти птицы полетят с тобой, - сказала Клиодна. - Они покажут тебе дорогу обратно и будут петь тебе, чтобы ты не грустил и не печалился ни на суше, ни на море, пока не возвратишься в свою Ирландию. Еще возьми с собой эту красивую зеленую чашу. В ней особая сила. Стоит тебе налить в нее простой воды, и вода тотчас станет вином. Однако не отдавай ее никому. Потеряешь ее, знай, смерть твоя
недалеко. А голову ты сложишь в зеленой долине на берегу реки Бойн. Олень сначала ранит тебя, а потом придут мужи и добьют тебя. Я сама похороню тебя и насыплю над могилой каменную гору, которую люди назовут Кройде Эссу.
Воины покинули сверкающий дом, и Клиодна Светловолосая проводила Тадга до берега. Она приветливо поздоровалась с воинами, которые ждали Тадга, и спросила, давно ли они ждут.
Воины ответили:
- Вроде и одного дня не прошло.
- Целый год пробыли вы тут, хотя ни разу не захотели ни пить, ни есть. Здесь не бывает ни холодно, ни голодно.
- Хорошо бы остаться здесь навсегда.
Но Тадг думал иначе.
- Пора нам возвращаться домой. Пора покидать этот остров, как бы хорошо нам тут ни было.
Клиодна и Тадг простились, и Клиодна благословила Тадга и его воинов, которые, не медля больше, вошли в ладью и с тяжелым сердцем поплыли в открытое море. Но недолго они грустили, потому что запели птицы и развеселили их.
Легко стало у них на сердце, и они оглянулись, чтобы в последний раз посмотреть на остров, но ничего не увидели сквозь напущенный друидом туман.
Птицы показали Тадгу дорогу в страну Фресен, и он и его воины спали все время, пока не приплыли к берегу. Они вызвали мужей Фресена на битву и одолели их. Тадг убил короля Катманна в смертельном поединке, и его жена Либан немедля вышла навстречу своему мужу и возлюбленному.
Немного отдохнув, Тадг отправился дальше, и с ним его жена Либан и два его брата. Много сокровищ увезли они из страны Фресен и в конце концов благополучно приплыли в Ирландию."
Метки: мифология кельтика |
Канун АЛЬБАН ЭЛЬВЕД |
Дневник |
АЛЬБАН ЭЛЬВЕД —кельтский «Праздник виноградной лозы»; языческий День Благодарения.
Дата: примерно 21 сентября, день осеннего равноденствия. Современный эквивалент: День Благодарения.
Кельтские боги: Мабон (Властитель урожая/великий юноша), Бран и Бранвен.
Определение: СОЛНЕЧНЫЙ, женский/пассивный; вода.
Обычаи: праздник урожая (обычно отмечается в ближайшее к дню осеннего равноденствия полнолуние), сбор спелых плодов (часто турнепса или тыкв/кабачков для Самхейна), сбор урожая поздних зерновых и вязание снопов, рыбная ловля, сбор винограда/выдавливание (приготовление) нового вина.
Символы: гроздь винограда/виноградная лоза, снопы злаковых культур, рыба, рог изобилия, бутыль из тыквы.
Священная пища: красные вина, дичь (оленина, медвежатина, рыба, мясо фазана, перепела и т. п.), кабачки, дыни и любые другие сочные плоды, сдобные овощные хлебы и лепешки, овощное рагу (старое название— POTTAGE).
Время кульминации: сумерки.
Благовония: полынь, мирра, шалфей, гилиадский бальзам, ирис.
Выдержки из шестой главы книги Полин Кампанелли «Возвращение языческих традиций».
Однажды утром в этом месяце мы, проснувшись, замечаем, что солнечный свет, заливающий комнату, уже не белый, а золотистый: он проникает сквозь пожелтевшую крону клена, что растет на углу дома напротив нашей спальни. На его ветвях, где всего несколько месяцев назад голуби вили свои неглубокие гнезда, теперь созревают семена, а соки его возвращаются в землю, напоминая нам о том, что равновесие скоро нарушится, когда мы повернем от света к тьме.
Кругом меняет свой цвет листва деревьев, у каждого — в свой срок, и, глядя на них, мы снова вспоминаем об их магических свойствах и значении.
Рябина в это время года не может похвастаться яркостью листвы; увядая, ее листья окрашиваются в желто-бурый цвет и опадают незаметно. Зато ее ягоды засверкали теперь оранжево-красными гроздьями.
Рябина — это дерево защиты. Из ее веток изготовляют защитные амулеты, а само дерево сажают у дверей коттеджей и зданий ферм, чтобы защитить семью и домашний скот от молнии и злого волшебства. Это дерево ассоциируется с волшебством фей, а его листья обычно состоят из магического числа листочков — тринадцати. Ярко-красные ягоды рябины, подобно другим красным плодам (включая помидоры, сладко-горький паслён и мухоморы), до недавних пор считались пищей, предназначенной только для богов. Но красный цвет — это цвет жизни, как цвет крови, и поэтому ожерелья из ягод рябины дают жизнь и энергию тому, кто их носит, — так же, как красная нить дает жизнь амулету из рябиновых веток.
Во фруктовых садах, на живых изгородях и лесных опушках созревают и лопаются твердые, как дерево, плоды орешника, показывая прячущиеся внутри орешки, а листва его тем временем приобретает темный медно-коричневый цвет. Орешник и лесные орехи с древнейших времен были тесно связаны с магией и колдовством. Из листьев, веток и коры орешника можно изготовить целебный отвар, помогающий при множестве разных физических недугов, а из очень прямых годовалых побегов орешника получаются превосходные волшебные палочки для магии хотя и общего характера, но весьма действенной. А более старые, раздвоенные ветки - типичные магические пруты, используемые лозоходцами для отыскания подпочвенных вод и металлов. Поэтому-то лесной орешек, подвешенный на нитке, — отличный маятник для лозоходства. Спирально изогнутые ветки лещины (фундука) - другого растения из семейства орешников — тоже часто служат красивыми волшебными палочками (для некоторых типов магии они могут быть превосходны). Но, вообще говоря, чем прямее палочка, тем лучше, так как ее задача — в прямой передаче магической силы. Чем меньше расстояние, которое должна преодолеть энергия, тем она сильнее в тот момент, когда достигает объекта, на который направлена. С другой стороны, ореховый прут естественной спиралеобразной формы может сыграть ту же роль, что винтовая резьба в стволе винтовки: он позволяет силе преодолевать большее расстояние по прямой линии.
Лесной орех ассоциируется с мудростью, а особенно — с мудростью оккультной и древней. Амулеты из лесных орехов, нанизанных на красную нить, защищают от вредоносной магии, а ожерелья из лесных орехов можно надевать во время поисков оккультной мудрости или обучения магии.
Мелкие сердечки листьев березы желтеют и танцуют на качающихся черных веточках над белой, как бумага, корой гибкого ствола…
…Из всех многочисленных мифов о Дионисе в одном его связь с вином представлена самой тесной: это предание о его путешествии на Наксос на корабле пиратов. Как-то во время плавания, сидя за чашей вина на палубе корабля, Дионис уснул. Пираты, намеревавшиеся продать его в рабство в Азии, привязали его к мачте. Проснувшись и поняв, что хотят с ним сделать, Дионис разгневался и повелел, чтобы из мачты корабля выросла виноградная лоза. Свою чашу с вином он швырнул в море, и вода морская превратилась в вино. Сам он обернулся огромной пантерой, а когда пираты, убедившись в его магической силе, бросились в воду, он превратил их в дельфинов — всех, кроме одного моряка, который пытался защитить Диониса от других пиратов.
Несмотря на то что Дионис — бог вина, его праздник не приходится на сентябрь, в месяц вина, но празднуется весной, в сезон возрождения природы. В это время много веков назад в Афинах проводился ежегодный ритуал священного бракосочетания Диониса. Неизвестно, исполнялись ли роли бога и богини людьми или статуями, но эти ритуалы почти наверняка являются предшественниками обрядов майских жениха и невесты, обычно проводящихся во время Бельтана на большей части Западной Европы.
Супругой Диониса и его невестой является в этих ритуалах Ариаднаг (которая, возможно, тождественна богине Арианрод), но в реальной практике древних языческих религий Греции Дионис столь тесно связан с Деметрой, что именно она часто выступает в роли его супруги. В сущности, оба они дополняют друг друга, ив этой паре получает совершенное выражение равновесие двух противоположностей — бога и богини. Дионис олицетворяет древнего, первобытного Отца-Небо, а Деметра — Мать-Землю. Мистерии обоих богов праздновались в Элевсине, где столетиями позже в орфических мистериях была выработана идея единого, абстрактного божества, ипостасью которого были каждый бог и каждая богиня.
Приближается вечер Осеннего равноденствия, и мы стоим на пороге: скоро мы минуем летние месяцы света и изобилия и вступим в зимние месяцы тьмы и духа. Для наших древних языческих предков — охотников и собирателей — это, конечно, означало, что близится к концу время изобилия фруктов и овощей, семян и ягод, и скоро наступит пора, когда нужно начинать охотиться на животных для пополнения запасов пищи. Вечер этого дня, когда светлые часы равны темным, — это время, когда воздаются почести равновесию между богиней и богом, между материей и духом, поскольку в языческих религиях празднуется не только духовная жизнь в загробном мире, но и физическая жизнь зелёного мира. И нет лучшего способа это сделать, чем устроить ритуальное пиршество из фруктов, ягод, а особенно — хлеба, который испечен из зерна, дарованного богиней во время Ламмаса в месяц ячменя, и вина, символизирующего дух, которое даровано богом в месяц вина.
Богиня ассоциируется с самой землей, а также хлебом и другими плодами земли, которые произрастают из нее, чтобы дать нам физическую жизнь…
…Итак, после того как мы отведали освященного хлеба осеннего шабаша и выпили священного вина в честь совершенного равновесия между богиней и богом, приходится попрощаться с владычицей лета и поприветствовать повелителя духа.
На мой взгляд, трактовка Кампанелли всегда уж очень «американская», это истинно американская современная язычница, что уже кое о чём говорит. Поэтому я отношусь к её текстам так, словно гляжу через стеклянную завесу. Однако в её текстах есть много полезного.
Метки: мифология кельтика |
Земля Гвина. |
Немного информации о Гвине (спасибо Эльданауро, что "навел" меня на такую хорошую книгу!) из книги "Ключи от замка Грааля" Стива Блейка и Скотта Ллойда (пер. Ю.Р.Соколов)6
"Самым знаменитым повелителем Аннуна был Гвин ап Нудд, и из "Кулоха и Олвен" мы узнаем, что Бог поместил в Гвина дух демонов Аннуна, чтобы мир не погиб. В валлийском фольклоре Гвин ап Нудд называется Королем Фейри или Плант Аннун (Детей потустороннего мира), которые, как утверждают, доставляют павших в его страну. Кроме того, он главенствует над Кон Аннун (Псами Аннуна), также называемыми Кон Бендит и Мамаи (Псы Матерей/Фейри), которых посылают из Аннуина разыскивать трупы и души умерших".
Далее - немного географии:
"Имя это (Бенвин) представляет собой форму слова Bre-wyn (Холм Гвина), и область эта, известная под местным названием Земля Гвина, так же включает Нант Гвин (Долину Гвина), а в верхней части долины Лланголлена возле Корвена (Каэр Винт) находится Каэр Древин (Крепость или город Гвина). Гвином, в честь которого названы все эти места, является никто другой, как Гвин ап Нудд, господин Аннуна, и в этой области изобилуют народные сказки - и топонимы - касающиеся Гвина и его подданых."
Гора Руабон, где произошло противостояние Гвина и Коллена, изобилует древними каирнами, каменными кругами, курганами, вересковыми пустошами. Скорее всего, именно там располагалась так же страна Аваллон.
Святой Коллен происходит из очень славного и героического рода.
После столкновения с Гвином он молился Богу и просил уединенного и спокойного места. Господь послал ему волшебного коня, на котором Коллен доехал до такого места. Недалеко от аббатства валле Круциус святой сражался с великаншей Каурес и Болх, и убил ее. Во время поединка великанша звала на помощь Артура (который, по всей вероятности, действительно являлся защитником всех угнетенных, к какой бы расе те не принадлежали, либо имел гейс никому не отказывать в защите), однако святой все равно убил ее.
Авторы книги утверждают (и я с ними согласна) что Гластонбери и аббатство Глэстингабурх - совершенно разные места. Последнее, предшествующее Валле Круцис, и возглавлял Коллен (близ города Лланголлен, названного в его честь, в Уэльсе).
Вероятно, поединок Гвина и Коллена - столкновение язычества и христианства...
Метки: кельтика |
Святой Коллен и Гвин ап Нудд. Легенда. |
Святой Коллен и Гвин ап Нудд (перевод)
Из «Мабиногиона» Леди Шарлотты Гест*
Перевод – ЭвК.
«Очень любопытная легенда, в которой Гвин ап Нудд играет видную роль, содержится в «Житие Святого Коллена», которое опубликовано в сборнике Валлийских Реликвий, названном "Greal".**
Этот святой был сыном Гвинаука, сына Каледваука, сына Каурдава, сына Карадаука Врейхваса. Отличившись в зарубежных странах своим рвением и набожностью, он вернулся в Британию и стал Настоятелем Гластонбери; спустя некоторое время Коллен возжелал вести гораздо более аскетичный образ жизни, чем тот, что был принят в Гластонбери; потому он покинул монастырь и отправился проповедовать. Однако нечестивость людей, с которой он столкнулся, настолько его потрясла, что он удалился в горы, «где устроил себе келью под сенью скалы, в отдаленном и изолированном месте».»
«И когда однажды находился он в своей келье, то услышал, как два человека говорят о Гвине ап Нудде, что он король Аннуина и Фейри. И Коллен выглянул кельи, и сказал им:
- Попридержите свои болтливые языки, они ведь никто иные, как дьяволы!
- Сам попридержи свой язык, а то получишь он него порицание! – ответили они.
И Коллен закрыл свою келью.
Вскоре после этого услышал он стук в дверь своей кельи, и кто-то спросил, дома ли он. Тогда сказал Коллен:
- Я дома. А кто спрашивает меня?
- Это я, посланник Гвина ап Нудда, короля Аннуина, явился передать приказ тебе придти и держать речь с ним на вершине холма в полдень.
Но Коллен никуда не пошел. И на следующий день пришел тот же посланник, и опять приказал Коллену идти и говорить с королем на вершине холма в полдень.
Но Коллен опять никуда не пошел. И на третий день пришел тот же посланник, и опять приказал Коллену идти и говорить с королем на вершине холма в полдень. «И если не пойдешь ты, Коллен, тебе же будет хуже».
Тогда Коллен, сильно испугавшись, поднялся и набрал святой воды. Привязав флягу к своему поясу, отправился он на вершину холма. И когда поднялся он на холм, то увидел прекраснейший замок из всех, какие только мог себе представить, а вокруг – великолепное войско, и множество менестрелей, владеющих всеми видами музыки – пением и игрой на инструментах, и удивительных лошадей, на которых восседали прекраснейшие в мире юноши, и элегантных дев, оживленных, легконогих, в изящных нарядах, - и так, во цвете юности и роскоши, шествовал двор могущественного сюзерена. А затем увидел он учтивого мужа на вершине башни, который пригласил его войти, сказав, что король ожидает его и приглашает к трапезе. И Коллен вошел в замок, и увидел короля, сидящего на золотом троне. И тот приветствовал Коллена с большим уважением и почетом и жаждал угостить его, уверяя, что кроме всего того, что Коллен видит на столе, он может получить самые роскошные блюда из всех лакомств и деликатесов, что могут придти ему на ум, и подадут ему любое питие и любой напиток, какой возжелает его сердце; и что к его услугам любые роскоши этикета и прислуживания, пира и благородных развлечений, чинов и даров: и уважение и радушный прием, полагающиеся человеку его мудрости.
- Я не буду есть листву с деревьев, - сказал Коллен.
- Видел ли ты когда-либо более роскошно одетых мужей, чем те, что в синем и алом? – спросил король.
- Их наряд вполне хорош, - сказал Коллен. – Для подобных нарядов.
- И что же это за наряд? – спросил король.
И тогда сказал Коллен:
- Алый – для той части, что знаменует огонь, а синий – для той, что знаменует лед.***
И с этими словами выхватил Коллен свою флягу, и плеснул святую воду на их головы, и исчезли они все с глаз его долой, и не стало там ни замка, ни войска, ни мужей, ли дев, ни музыки, ни песен, ни лошадей, ни юношей, ни пира, - ничего, кроме зеленых холмов.»
* источник - http://www.ancienttexts.org/library/celtic/ctexts/collen.html
** Грааль (прим. пер.)
*** вероятно, святой имеет ввиду цвета адского пламени и адского льда (прим. пер.)
Метки: кельтика |
Конила. Ирландские мифы. |
Дневник |
Возвращаюсь к ирландским мифам, от которых далеко и не уходила.)
Цитируется по изданию: "Кельты. Ирландские сказания"
Автор: Перевод Л. Володарской
"Говорят, что Мананнан послал гонца к Коннле Рыжеволосому, когда покинул Ирландию, потому что в его страну отправился Коннла. Вот как это было.
Однажды он вместе со своим отцом Конном, королем Тары, стоял на горе Уснех и неожиданно увидел приближавшуюся к нему жену в невиданных одеждах.
— Откуда ты? — спросил ее Коннла.
— Из Тир Нам Бео, что значит из Страны Вечно Живых, где никто не знает смерти. Пиры у нас никогда не кончаются, мы делаем, что нам нравится, и никогда не ссоримся между собой, а называют нас сидами.
— С кем ты разговариваешь? — спросил сына Конн, потому что никто, кроме Коннла, не видел жену.
— Он разговаривает с женой, которой не грозят ни старость, ни смерть, — ответила она. — Я приглашаю твоего сына в Маг Мелл, что значит Равнина Радости, где живет наш король и где он тоже станет королем, не знающим ни горя, ни беды. Идем со мной, Коннла Рыжеволосый, идем со мною, веснушчатый и краснощекий Коннла, и ты навсегда останешься юным и красивым.
Все слышали слова жены, хотя никто не видел ее, и Конн попросил друида Корана:
— Помоги мне, Коран, многосведущий в колдовстве. Давно я стал королем, но ни разу мне не приходилось противостоять ни такой силе, ни такой мудрости. Вышла против меня невидимая королева, чтобы увезти от меня моего красивого сына, и одними словами вот-вот вырвет она его из рук короля.
Коран принялся колдовать против жены, чтобы никто не слышал ее голос, а Коннла и не видел ее. Однако перед тем, как удалиться, она бросила Коннле яблоко.
С тех пор целый месяц Коннла ел только одно это яблоко и больше ничего не ел и не пил, но яблоко не уменьшалось и не сморщивалось. И он не мог забыть жену, которую видел на горе Уснех.
Миновал месяц, и Коннла вместе со своим отцом был в Маг Архоммин, когда вновь увидел приближающуюся к нему жену.
Она сказала:
— Высокое место занимает Коннла среди смертных людей, но и его ждет впереди смерть. А Вечно Живые зовут тебя к себе стать во главе мужей и жен Тетры, потому что любуются тобой каждый раз, когда здесь собираются вместе твои милые друзья.
Король Конн услыхал голос в крикнул своим слугам:
— Зовите сюда друида Корана! Опять здесь невидимая жена!
А жена сказала так:
— О Конн Ста Битв, жители Трайг Мог недолюбливают друидов, где они властвуют, там друиды молчат.
Тогда Конн повернулся к своему сыну.
И Коннла сказал ему так:
— Мой народ мне милее всех других народов на земле, но печаль поселилась в моем сердце из-за прекрасной жены.
И жена из племени сидов сказала ему:
— Взойдем со мной вместе на корабль. Ты полюбишь мою страну. Солнце уже клонится к закату, но мы будем в ней до ночи. Еще ни один муж не пожалел, увидев ее. Живут в ней лишь жены и девицы.
Едва жена умолкла, как Коннла бросился прочь от отца и одним прыжком оказался на борту сверкающего корабля. Оставшиеся на берегу видели, как он удаляется, словно в тумане, а потом и вовсе исчез с глаз.
Никто больше не слышал о Коннле, и только боги знают, куда уплыл корабль."
Метки: мифология кельтика |
"Вопросы бардам" |
Дневник |
Ещё одна песня Талиесина, знаменитые "Вопросы бардам".
"Кто был первым человеком,
Сотворенным Божьей волей?
Языком каким он славил
Своего Творца в Эдеме?
Что он пил, чем он питался,
Где скрывался в непогоду?
Слово первое какое
Сказано его устами?
Что одеждой ему было?
За какое преступленье
Бог изгнал его из рая?
Отчего тверды каменья?
Отчего колюч терновник?
Что на свете тверже камня,
Что на свете слаще меда
Или солонее соли?
Отчего растут деревья?
Отчего круглы колеса?
Отчего язык звучнее,
Чем другие члены тела?
Если вы и вправду барды,
То ответьте мне на это!"
Метки: поэзия кельтика |
Дни Яблони |
Дневник |
Метки: кельтика |
Ещё кельтские талисманы |
Метки: кельтика |
Занятные знаки. |
Метки: руны mythology |
Дни тиса. |
Дневник |
Начались дни тиса.
Когда-то я увидела огромный старый тис, и влюбилась в него. Навсегда. Я восхищена его странной, загадочной красотой. Его шёпотами и трепетной мудростью. Молодость и старость в нём слиты воедино.
Астрологическая инфа на стр.1.
У меня в саду два разных тиса, но они ещё очень молоды и малы. Прилагаю фото.
Недавно, правда, мне принесли укоренившиеся черенки растения, вывезенные из леса в наших местах. Я думаю, это редкий местный вид тиса. Надеюсь, черенки приживутся и перезимуют у меня. И будет у меня три вида тиса.
Метки: кельтика |
Лугнассадх |
Дневник |
Поздравляю всех с праздником! Сегодня Лугнассадх.
Желаю всем преумножения благополучия.
Метки: поздравления кельтика |
Лугнассадх |
Дневник |
Приближается праздник, так что я помещаю здесь соответствующую информацию.
ДУГЛАС МОНРО «21 УРОК МЕРЛИНА» Глава о восьми священных праздниках рощи, посвящённая Лугнассадху
ЛУГНАССАДХ — кельтский «Праздник зерна», называемый также Праздником хлеба», или «Спортивным праздником».
Дата: 1 августа, по традиции празднуется 15 дней до этой даты и 15 дней после, с самим праздником Аугнассадх в середине этого срока.
Современный эквивалент: праздник Халфмас (христианизированная форма).
Кельтские боги: Луг, или Лугх, или Ллеу, или Ллео; древний кельтский Бог Зерна, который был принесен в жертву и воскрес в честь Матери Августы, покровительницы урожая/земли, бог-покровитель игр и празднеств.
Определение: МУЖСКОЙ для Друидов, ЖЕНСКИЙ для Сестринской общины (которая отмечает это событие как ЛУНАССАДХ, праздник Лунной Матери, в день ближайшего к 1 августа полнолуния); на границе кварталов, пик психического подъема, связанный с полнолунием накануне августа.
Обычаи: игры, соревнования, мероприятия типа олимпийских игр, пиры, заключение временных браков (пробных: на год и на день), БАШНИ ПРАЗДНИКА УРОЖАЯ (зажигания костров, соревнования упряжек лошадей, известные также под названием НОЧИ ЗАЖИГАНИЯ КОСТРОВ), метание копий, собирание ЗОЛОТЫХ ТРУБОК ЛЛЕУ (то есть ромашки лекарственной) и желтого клевера для венков, ФЕХТОВАНИЕ.
Символы: колосья пшеницы (символизирующие волшебное копье Лугха), хлебные караваи, копье, Золотые Трубки, коса/серп.
Священная пища: зерновой хлеб, золотое вино/одуванчик, домашняя птица/рыба (запрет на красное мясо), каши/лепешки, овсяное печенье, кукурузные хлопья, земляника.
Время кульминации: В РАЗГАР ПОЛУДНЯ
Благовония: Золотые Трубки (в системе валлийского Огама известны под названием FURZE
-------------------------------
Переводится как "дрок", но это не соответствует тому растению, которое называется Золотыми Трубками во всем остальном тексте. Согласно названию, приведенному в скобках несколькими строками выше, и согласно применению (см. Приложение VIII) — это ромашка лекарственная. — Прим, перев.
), ноготки, подсолнухи, овсяная солома.
ГЛАВА ИЗ КНИГИ ПОЛИН КАМПАНЕКЛЛИ «ВОЗВРАЩЕНИЕ ЯЗЫЧКЕСКИХ ТРАДИЦИЙ» с сокращениями.
Ламмас — это праздник урожая и Матери хлеба, но одновременно это и праздник Бога хлеба, чья жизнь приносится в жертву во время жатвы. Некоторые из древнейших богов — Таммуз, Адонис, Аттис, а позже Дионис — были богами растительности и зерна. Богиня пребывает вечно, созревая, старясь и засыпая на зиму, чтобы омолодиться и вновь стать Девой, или спускаясь живой в Подземный мир, чтобы найти своего умершего возлюбленного супруга, в то время как бог должен умереть, чтобы возродиться вновь.
Этот сюжет вновь и вновь рассказывается в историях сражений Короля Дуба с Королем Падубом, мифах об Адонисе, Таммузе и Бальдере и историях Гавейна и Зеленого Рыцаря, Талиесина и Керидвен. Боги этих историй и легенд — это бог либо солнца, либо зерна, но неважно, какой из них, потому что в конечном счете оба — один бог. Этот бог провел зимние месяцы в Подземном мире мертвых, возвращается на землю в дни Весеннего равноденствия, растет и достигает зрелости во время летнего Солнцестояния; он гибнет под ножом во цвете лет во время Ламмаса или умирает во время Осеннего равноденствия или на святки.
Большинство солнечных богов похожи в двух отношениях: во-первых, они ежегодно умирают, а во-вторых, их голова увенчана сияющими золотыми волосами. Эти два свойства как нельзя лучше относятся и к солнцу, и к созревающим колосьям хлеба.
Другое название Ламмаса — Лугнасад; так праздник был назван в честь древнего кельтского бога солнца — Луга, которому и были посвящены его торжества. Однако в этих обрядах не праздновалась жизнь Луга, но оплакивалась его смерть. Ламмас следует за летним Солнцестоянием, когда солнце на вершине своего могущества, и отмечает время, когда тьма начинает прибывать, а свет Солнца идет на убыль.
Вполне очевидно, что во всех культурах бог в его ипостаси бога солнца, чье возвращение весной приносило свет, тепло и возрождение Природы, признавался и почитался задолго до его ипостаси бога зерна и земледелия. После того как его ипостась бога зерна была признана, его часто воспринимали как сына бога солнца. В этой ипостаси он более явно выступает как бог смерти и возрождения. Во многих мифологиях в нем совмещаются свойства нового бога зерна и прежнего бога солнца. Один из подобных мифов — история о Ллеу Ллау Гифсе.
Ллеу Ллау Гифе появился на свет как эманация тела богини Смерти, Арианрод.
-----------------------------------
Имя валлийской'богини Арианрод означает «серебряное кольцо», а Каэр-Арианрод — это название не только ее замка, но и созвездия Северной Короны. — Прим. пер.
Бог Гвидион уловил эту эманацию прежде, чем кто-либо смог увидеть, что это такое. Из искры жизни, принесенной от богини смерти, быстро вырос юноша со сверкающими золотыми волосами. Стремительный рост и светлые волосы — это и есть признаки бога зерна; но сверкающая шапка волос — еще и принадлежность бога солнца. Более того, имя юноши — Ллеу Ллау Гифе — обычно переводится как «лев твердой руки», а лев часто ассоциируется с солнцем. (Например, зодиакальный знак Льва управляется солнцем.) И наконец, когда Ллеу Ллау Гифса хитростью заставляют выдать единственный способ, которым его можно убить, ему стреляют в ногу, и он превращается в орла — еще одно существо, которое является символом солнца.
Сходство между кельтским Ллеу Ллау Гифсом и тевтонским богом солнца Бальдром разительно. Бальдр, прекрасный и всеми любимый бог, называемый «Сияющим», мог быть убит только одним созданием — омелой. Столь неуязвимым он был, подобно Ллеу Ллау Гифсу, что боги по очереди метали в него стрелы и мечи, пока не была раскрыта тайна его умерщвления. Тогда бога зимы хитростью вынудили метнуть в него ветку омелы. Омела растет на верхушках священных дубов, а ведь именно там искал убежища Ллеу Ллау Гифе, когда был смертельно ранен. Мысль о том, что миф о Ллеу Ллау Гифсе рассказывает нам о ежегодном событии, выражена в следующем: единственное оружие, способное нанести ему вред, понадобилось выковывать целый год и один день.
То, что в мифе о Бальдре Боги по очереди бросали в него свое оружие, определенно напоминает старинный языческий обычай, когда жнецы по очереди бросают свои серпы в последнюю несжатую небольшую полоску хлеба, пока не повалят его весь.
После того как хлеб убран, его обмолачивают и провеивают. При обмолоте зерно отделяется от колоса, а также освобождается от мякины, или плевел, — твердой оболочки, Следующий процесс — это помол пшеницы или другого зерна в муку. Когда-то это делали с помощью маленькой ручной мельницы, позже — с помощью больших жерновов. Если сжатое зерно есть тело приносимого в жертву бога зерна, то, возможно, жернов — это серебряное колесо, или сама Арианрод, богиня смерти.
День Ламмаса по традиции был в Европе днем сбора ягод, особенно черники. Когда-то сбор черники и ее поедание были сакральными действиями.
Хлеб, густо намазанный маслом, - это кушанье, особенно подходящее для Ламмаса, потому что масло посвящено богине Бригите, которая является ипостасью Матери хлеба.
Спиртные напитки, сваренные из зерна, - эль, пиво или виски - такая же часть празднества Ламмаса, как и хлеб. В этой своей ипостаси бог зерна известен под ласковым прозвищем «Джон ячменное зерно». Из-за того, что эти напитки способны вызывать измененные состояния сознания, а также внушать веселье, в древности к ним относились так же, как к некоторым растениям и грибам. Для последователей культа Диониса по этой же причине священным было вино, а винопитие рассматривалось ими как священный ритуал. Дионис — это бог растительности, отождествляемый с вином, но так же, как и другие боги зерна и растительности в первую очередь он является богом смерти и возрождения. Дионис, очевидно, эволюционировал непосредственно из какого-то более раннего шаманистского бога животных, который властвовал над духами животных, убитых на охоте, и возвращал их к жизни, чтобы на них снова можно было охотиться. Жрецы Диониса, луперки, продолжали носить одежды из козлиной шкуры, доспавшиеся от предшественников-шаманов. В то же время сам бог был не только богом охоты и виноградной лозы, но и богом смерти и возрождения людей.
Диониса стали считать мужским соответствием богини зерна Деметры, основавшей центр своего культа в Элевсине, где к ней когда-то относились с большим почтением. Там ежегодно проводились Элевсинские мистерии, но о них очень мало известно, так как те, кто участвовал в этих обрядах, клялись хранить их в тайне. Известна лишь малая частица этих ритуалов: участникам показывали колосок зерна и говорили: «Узри колос зерна, сжатый в тишине».
Как и последователям культов Аттиса и Диониса, поклонникам Деметры и Персефоны даровались победа над смертью и вечная жизнь.
Метки: мифология кельтика |
кельтские орнаменты |
Метки: кельтика |
Собака племени Туата де Даннан |
Дневник |
«Я хочу подарить тебе собаку, которую получил в Ирландии. Пес огромен и равен по способностям человеку. Кроме того, он обладает человеческим разумом и лает на твоих врагов, но никогда на друзей. Он понимает каждое выражение человеческого лица, и то, как этот человек расположен к тебе. Он пожертвует ради тебя своей жизнью»
(Исландская сага Ниала 970-1014г.г.)
«Цветок всего рода
Настолько верный, настолько
Храбрый –
Ягненок дома,
Лев на охоте…»
(W.R.Spencer “Gelert, Llewelyn’s dog”)
Среди множества пород собак, известных в настоящее время, особое место занимает гигант собачьего мира – ирландский волкодав. Эта собака при своих крупных размерах и внушительной внешности имеет дружелюбный и миролюбивый нрав. Она очень умна и беспредельно предана хозяину. Ирландский волкодав относится к брудастым борзым – малочисленной и редкой группе. Отличительным признаком этих собак является длинная жесткая шерсть на морде, из-за чего их раньше называли «бородастыми» или «брадастыми». Ирландский волкодав имеет очень древнее происхождение. Порода была тесно связана и отождествлялась с кельтами, но кельты появились в Ирландии позже, когда порода уже была известна. В ирландских сагах, мифах и легендах упоминается докельтская раса Туата де Дананн – раса героев, позже обожествленная. Их воинов сопровождали огромные борзовидные собаки с характером под стать своим хозяевам. Первые строения, созданные человеческими руками, по преданию принадлежали этим людям и относятся приблизительно к 3200 г. до нашей эры. Фрески, изображающие огромных борзовидных собак, были найдены в Египте и датированы 2500-м годом до нашей эры. Первые, связанные с кельтами изображения огромных борзых найдены в Греции и на Кипре и относятся к 1000-1400 г.г. до нашей эры.
В 391 году нашей эры римский консул Квинтус Аурелиус внес семь ирландских волкодавов в фонд зрелищных развлечений Рима. На аренах цирков устраивались схватки львов с огромными собаками, привезенными с «зеленого острова» Эрин (так называли Ирландию). На эти спектакли с «замиранием сердца собирался весь Рим». В то время ирландский волкодав имел много различных наименований: ирландская волчья собака, ирландский грейхаунд, ирландский дирхаунд, а в Ирландии его называли «Си» (ку) – огромная борзая. Название ирландский волкодав было употреблено к породе в течение последних сотен лет. Ирландские волкодавы ценились и пользовались высоким спросом в качестве охотничьих собак на волков, лосей, кабанов и не только из-за своей отваги на охоте, но и благодаря своим исключительным качествам сторожа и верного друга. Как утверждают летописцы, когда Сетанта – ирландский воин первого столетия нашей эры – приблизился к кузнице Куланна, огромный волкодав бросился на воина. В схватке Сетанте удалось мечом поразить зверя и таким образом оставить имущество Куланна без охраны. В связи с этим Сетанта обещал охранять имущество кузнеца вместо собаки в течение одного года, пока тот не обучит нового щенка. С этого времени Сетанта получил новое имя – Ку-Чулейн (так звали убитую собаку). Непосредственный перевод «КУ» значит большая борзообразная собака, но уже давно это слово употребляется как нарицательное и подразумевает храбрость и смелость. Многие ирландские волкодавы получали такое имя. Это говорит о том, как ирландцы любили и уважали своих собак. В 1014 году нашей эры солдаты Далсассиана упоминали о быстрой, сильной и храброй собаке Ирландии.
Но, пожалуй, самая известная баллада об ирландском волкодаве, дошедшая до наших дней, была сложена английским поэтом Спенсером о знаменитом Гелерте, преподнесенном в 1210г. английским королем Джоном Принцу Уэльскому Ллевелину.
Однажды Ллевелин отправился на охоту, оставив верного Гелерта охранять своего маленького сына. Вернувшись домой, принц заметил, что у собаки окровавлена морда. Ллевелин решил, что волкодав растерзал его сына, выхватил меч и зарубил вышедшего его встречать верного пса. Только после этого принц увидел, что его маленький сын здоров и невредим, а рядом лежит огромный волк, которого загрыз Гелерт. Горе Ллевелина было огромным и в честь верного пса он приказал воздвигнуть памятник.
В 1571 году летописец Эдмунд Кэмпион писал: «У ирландцев водятся волки и борзые для охоты на них, крупные в кости и с большими, как у жеребенка, конечностями…» Эти собаки были национальной гордостью Ирландии и преподносились как ценный подарок королям и консулам Англии, Шотландии, Франции, Испании, Швеции, Дании, императорам, великим монголам, персидским шахам, кардиналам Амбассадора, испанским грандам, французским принцам и датским дворянам. В 1612 году король Джеймс 1 издал указ «О содержании в каждом графстве 12-и пар волчьих собак, для защиты фермерских стадов от опустошения волками». Усиленный вывоз ирландских волкодавов в это время в другие страны привел к резкому снижение численности и качества поголовья. Порода стала настолько редкой, что Оливер Кромвель в 1652г. приказал парламенту запретить вывоз собак из Британии в другие страны, опасаясь увеличения численности волков в стране. Это решение, однако, оказалось недостаточно эффективным для судьбы исчезающего ирландского волкодава. Постепенно практически все волки на Британских островах были истреблены, и вместе с упадком феодализма в большой степени были утрачены как численность, так и лучшие качества этой породы. Таким образом, имея почти трехтысячилетнюю историю развития, эти собаки почти исчезли к середине XIX века.
Былую славу ирландских волкодавов вновь возродил офицер британской армии капитан Дж.Э.Грехем, который увлекся этой собакой в 1862 г. и посвятил свою жизнь этой породе. Начиная с 1867 г. он занимается реставрацией ирландских волкодавов при помощи «прилития» к уцелевшим собакам кровей дирхаундов и датских догов. Грехем считал, что таким образом можно будет достигнуть восстановления типа старинных ирландских волкодавов. Сведения о внешности, росте и силе старинных ирландцев разноречивы и неопределенны. Несомненно одно – это были действительно огромные собаки, они были гораздо сильнее мастифов, старинных английских догов и бульдогов. С этими собаками они расправлялись так же, как и с волками… Резвость ирландского волкодава позволяла ему преследовать и догонять даже матерого волка. Старинные собаки, охотившиеся на волков, обладали далеко, не кротким характером. Только благодаря кропотливой селекционной работе, проведенной Дж.Э.Грехемом порода была сохранена и существует в наши дни.
Материалл взят с сайта "Из волшебного леса".
Метки: животные кельтика |