Без заголовка

 
Лоренцо Медичи работы Аньоло Бронзино

Еще сонет Лоренцо

В печали, со смущенною душою
Иду на брег морской и в дикий бор
Услышать птиц лесных нестройный хор
И мерный шум Тирренского прибоя.

Напрасно жажду справиться с тоскою,
Разнообразием прельщая взор,-
Запечатлели чаща и простор
Черты, меня лишившие покоя.

Взгляну ли я налево, в грот пустой,
Дианою, чей облик света полн,
Она в листве мелькнет, подобно чуду.

Направо ль повернусь я, к шуму волн,
Она - царица моря. Так повсюду
Счастливая печаль моя со мной.

Перевод А. Миролюбовой
 

'Шотландская слава'



Роберт Бёрнс.
Шотландская слава.
перевод С.Я. Маршака


Навек простись, Шотландский край,
С твоею древней славой.
Названье самое, прощай,
Отчизны величавой!

Где Твид несется в океан
И Сарк в песках струится, -
Теперь владенья англичан,
Провинции граница.

Века сломить нас не могли,
Но продал нас изменник
Противникам родной земли
За горсть презренных денег.

Мы сталь английскую не раз
В сраженьях притупили,
Но золотом английским нас
На торжище купили.

Как жаль, что я не пал в бою,
Когда с врагом боролись
За честь и родину свою
Наш гордый Брюс, Уоллес.

Но десять раз в последний час
Скажу я без утайки:
Проклятие предавшей нас
Мошеннической шайке!



Ниже это стихотворение-песня в исполнении моей самой любимой британской фолк-рок-группы Steeleye Span (тоже из Шотландии!)
Ее берущая за душу мелодия и исполнение очень удачно преломляют прямолинейный патриотизм этого поэтического памфлета Бёрнса.

По ссылке оригинал этого стихотворения на англо-шотландском и перевод на стандартный английский.
http://www.worldburnsclub.com/poems/translations/a_parcel_of_rogues_in_a_nation.htm

Steeleye Span - A Parcel of Rogues in a Nation

Полевой мыши, гнездо которой разорено моим плугом



Известное стихотворение Роберта Бёрнса, чей 250-летний юбилей будет отмечаться 25 января. А я решил, что можно начинать это делать уже сейчас))

Вот здесь очень хорошая подборка, посвященная этому стихотворению: 2 перевода + подстрочник + оригинал:
http://www.nika-stihi.ru/forum/index.php?PHPSESSID...8d2d&topic=12409.msg155151

Оригинал написан Бёрнсом на англо-шотландском (Scots), о котором можно немного узнать из Википедии

А ниже можно послушать, как это стихотворение звучит на этом диалекте (или все-таки языке). Причем, прочитано оно судя по всему самим носителем* этого языка-диалекта. Очень интересно слушается!

*Robert Burns To A Mouse presented by David Sibbald of
www.robertburns.plus.com
from his CD "The Greatest Poems in the World."




Мини-сайт, посвященный Бёрнсу:
http://www.robertberns.org.ru/chp-sa-who-28/

Японская любовная лирика.

Aleister Crowley

Эти переводы взяты отсюда - annablaze.livejournal.com/tag/поэзия+Кроули

Aleister Crowley (1875-1947)

"Гимн Пану"

Жаждой света трепещи, желанный
Муж мой, страстью пьян!
Мчись во весь опор из ночи Пана!
Ио Пан!
Ио Пан! Приди из-за морей,
Из Сицилии, Аркадии твоей!
Вакхом-странником со свитою сатиров,
Фавнов и менад, пантер и тигров,
Из земель заморских, на спине
Белого осла — ко мне! Ко мне!
О, прекрасный Бог! Веди с собою
Аполлона в свадебном уборе
(Пифия, пастушка!);
вслед за ним —
Артемиду (легок, словно дым,
Шелк ее сандалий); под луной
Белое бедро свое омой
Там, где беломраморный утес
Над лесами грудь свою вознес
И родник мерцает янтарем,
Словно зыбкий сумрак пред зарей.
Пурпур вожделенья окуни
В жар святыни, в алость западни,
Душу потрясенную взнеси
В горнюю всевидящую синь:
Пусть дивится со своих высот,
Как вскипает сладострастный сок
Древа жизни — духа и души,
Разума и плоти... Поспеши,
Мой желанный — дьявол или бог —
Муж мой!
Без дорог
Мчись! Ко мне, ко мне — из дальних стран!
(Ио Пан! Ио Пан!)
Тишь развей пронзительной трубою
На холме!
Взрокочи тимпаном пред собою
Вслед зиме!
Пусть зовет весну твоя свирель!
Я ли не созрел?
Я ль не истомился в тяжких путах,
Меж землей и небом, без приюта?
Тщетно бьюсь, как лев, и вьюсь, как змей!..
О, скорей!
В груди моей
Жажду дьявольских объятий
Утоли, Всепожиратель,
Всеотец! Разбей клинком
Звенья тягостных оков!
Око Зрячее даруй мне,
Шип терновый чресел буйных,
Слово тайны и безумья!
О Пан! Ио Пан!
Ио Пан! Ио Пан Пан! Пан Пан! Пан,
Я — человек пред тобой:
Твори свою волю, как может великий бог,
О Пан! Ио Пан!
Ио Пан! Ио Пан Пан! Я ото сна восстал:
Змея обвила мой стан,
Когтями и клювом терзает орел;
Се — отступают боги —
Великие звери грядут, Ио Пан! Я обрел
То, для чего я родился, — гибель на роге
Единорога!
Я — Пан! Ио Пан! Ио Пан Пан! Пан!
Пан! Я — твой муж, тебе под стать,
Я — злато, я — бог, я — вожак твоих стад,
Я — плоть от твоей кости, цветок твоего жезла.
Грохочут по скалам стальные копыта козла:
Сквозь упрямый солнцеворот
К равноденствию мчусь — вперед! —
И беснуюсь; и мир без конца и без краю
Истязаю, насилую, рву, раздираю —
Кукла, дева, менада, муж, человек —
Во власти Пана вовек.
Ио Пан! Ио Пан Пан! Пан! Ио Пан!

Гимн Вакху (из "Орфей")

Славься, Семелы сын!
С нею да будь един
В жизни бессмертной, в вечном почете, средь небесных вершин!

Жене олимпийской — срам
И черным ее делам!
Гере коварной, лживым советом свергнувшей страсти храм!

Се, в дыму и громах
Факела алый взмах:
К нежной фиванке Зевс устремился в мóлнийных пламенах.

Она, объята огнем,
Взмолилась лишь об одном:
«Нашего сына, о мой любимый, спаси во чреве моем!»

Ты же, о Зевс, отец
Бромия — грозный стрелец! —
Сына исторгнул из мертвого лона, из огневых колец.

И тотчас в бедро вложил
И плотью своей окружил,
Питая нектаром, листьями моли и светом божественных жил.

И, змеевлас и прям,
Прянул на волю сам
Дивный Диóнис, статью прекрасный, — радость земным устам.

Вещие сны о нем
Мы вспомянуть дерзнем,
В корчах любовных страстно свиваясь, вспыхнув его огнем.

О, Дионис, внемли,
Тайному зову земли!
Каждое ухо, ждущее жадно, словом волшбы утоли!

О, Дионис! Быстрей
Фебовых резвых стрел
В каждое сердце главою рогатой — бей, дабы дух прозрел!

"Глаза фараона" из "Обряда Сатурна" ("Элевсинские Мистерии")

В чертогах мрака, саваном одетый,
Сидел на троне мертвый фараон;
Рубины глаз его, как две планеты,
Горели злобой сквозь могильный сон.

Безмолвен и недвижен, точно камень,
Он восседал в узилище пелён,
И только глаз его свирепый пламень
Метался, отражаясь от колонн.


Как гаруспиций, ужасом объятый,
В крови закланной жертвы зрит, дрожа,
Крушенье судеб, рок царей проклятых,
И мор, и трус, и глад, и адский жар,

Так и в глазницах избранного Сетом
Пылала злоба против света дня,
Снедающая в вечности клевретов
Владыки преисподнего огня.

Да! некое чудовищное знанье
Таилось в пламенах его лица,
Как змеи, что клубятся в ожиданье
На ступенях подземного дворца,

И, озаренный призрачным свеченьем,
Белел во мгле его надбровный свод:
Так лунный лик ответом на моленье
Перед ливанским друзом восстает.

И повторяли гулкие колонны
Зловещую музыку адских сил —
Как потусветных систров перезвоны
В руках жрецов, восставших из могил.

И рвался черный воздух, рассеченный
Зловоньем смерти в злате опахал:
Так турок ятаганом золоченым
Живот нубийской девы распахал.

И, бесами воздушными развеян,
Ложился на язык тончайший прах
Порочных и изысканных царевен,
Почивших в незапамятных веках.

И, сверх всего, терзали осязанье
Безумной сарабандой ласк и мук
Незримых губ манящие лобзанья
И влажные касанья хладных рук.

И неофит, узревший лишь однажды
В очах царя чудовищную весть,
Пылал с тех пор неутолимой жаждой
На место посвященного воссесть.

Высоко вознеся свое стремленье,
Меж мудрецов и воинов один,
Увенчан этой думой, шел в сраженье,
Спускался в склеп, на башню восходил,

И, прах несметных воинств отрясая,
Взметнул кровавый факел до небес,
И огненные чары заплясали
Вкруг пирамиды — чуда из чудес,

Где царственный пришелец из-за гроба
Во тьму глаза горящие вперил,
Сверкающие ужасом и злобой,
Как трупные гнилушки из могил, —

И, се! ревущим пламенем одеты,
В агонии последнего суда
Его глаза — две алые планеты —
В бездонной тьме угасли навсегда.
 

Алистер Кроули и Фернандо Пессоа, работы которого я уже выкладывал

Пентаграмма

(посвящается Джорджу Раффаловичу)


На Заре Мирозданья, устав пресмыкаться в пыли,
Человек подчинил себе зверя и стал Властелином Земли.

Из священного древа он выдолбил лодку, и в ней
Обогнул покоренную землю, и стал Властелином Морей.

Ныне пар ему служит и молния вместо коня,
Обуздал он небесные силы и стал Властелином Огня.

Се, последний из демонов пал, и с незыблемых тронов
Властелина Воздушных путей громогласные славят эоны.

Поднимись, Человек! Ты наследуешь царство по праву!
И Властителем Духа предстань пред богами на вечную славу.

Ода Гекате

О, тьма троякая! О, мрачное величье!
О ты, луна, сокрытая от смертных!
О, грозная охотница! О, демон,
Царящий над утратившими царство!
О, лоск и горечь выхоленной груди!

Сосцы твои кровью полны!
Укрывшись от кроткой весны,
Несу тебе жертвенный дар
Туда, где мерцает кладбищенским светом алтарь.

Вот подношенья: черная собака;
Цветок ночной,
Взращенный в сумерках и сорванный во мраке,
Под тающей луной,
В полночный час, не чающий рассвета;
И черный агнец этот,
Из лона черной матери закланной.

Прими дары, богиня, и внемли,
Как пробуждает песнь из-под земли
Твой жрец избранный.

На этом берегу, над Океаном,
Где полоса прилива рассекает
Дорогу тьмы, стекающую в бездну,
Прильну неизреченным поцелуем
К верховной тайне твоего желанья

И пламя во мгле разожгу,
Когда соберутся в кругу
Послушные лире моей
Свирепые стриги и стаи твоих упырей.

Когда меня обступят привиденья
И вкруг пойдет
Под звуки гробового песнопенья
Бесплотный хоровод,
И призраки, робея, лица скроют
Передо мною,

Среди могил унылых и безвестных
Я принесу чудовищный оброк
Тебе, о страх земной, подземный рок
И бич небесный!
 

Charles Stansfeld Jones

FR. ACHAD
XXXI ГИМН
ЗВЕЗДНОЙ БОГИНЕ,
КОТОРАЯ ЕСТЬ НИЧТО

Написанные XIII, которое есть ACHAD


I. Воззвание

Мать Солнца, Чье Тело Обелено Молоком Звезд, склонись к своему служителю и потряси его Своим Тайным Поцелуем!

Зажги в нем Святое Наслаждение, которое Ты обещала тем, кого Ты любишь; Наслаждение, которое избавит от всякой боли.

Разве не провозгласила Ты, что все печали – всего лишь тени, что они уходят и исчезают, но есть и то, что остается? Что Вселенная – это чистая Радость, что Ты даруешь невообразимые на Земле Радости, что Ты не требуешь никаких жертв?

Позволь же мне возрадоваться, потому что только тогда я смогу служить Тебе в полной мере. Да будет Твоей Радостью созерцание моей радости – так, как Ты обещала в Святой Книге!

Посему теперь я Счастлив в твоей Любви.

AUMN.


II. Ручей

Я бродил около бегущего потока, и в глаза мои ударил из кружащейся воды блеск Твоих Звездных Сфер.

Так и разум мой; он течет к Великому Морю Понимания, где я смогу познать Тебя лучше.

Иногда, путешествуя таким образом, поток разума в пылу желания отразить образ Твоего Бесконечного Тела угрожает мне выходом из берегов.

Ах! Каждый камень, обтекаемый жизнью моего существа, трепещет от нежной ласки Твоего отраженного Образа.

Ты тоже – Материя, как и я – Твое Дополнение, которое есть движение! Потому все эти камни – от Тебя, но Дух – Жизнь – есть Суть меня, моего Глубинного Существа.

Теки же, о Поток! Теки, о Жизнь! К Великому Морю Понимания, к Великой Матери.


III. Сад Роз

Долго лежал я и ждал Тебя в Розовом Саду Жизни; но Ты всегда удерживала Себя от моего Понимания.

Я лежал и обдумывал Твою природу, сравнивая ее с Бесконечной Розой.

Лепестки, лепестки, лепестки… но где, о Прекрасная, Твое Сердце?

Есть ли у Тебя Сердце? Может быть, твои лепестки Бесконечны, и, может быть, я никогда не достигну Центра Твоего Бытия?

Но все же Ты говорила: "Я люблю тебя! Я тоскую по тебе! Бледный ты или зардевшийся, закрытый или сладострастный, я, которая суть все наслаждения и порфироносность, и опьяненность сокровенного чувства, желаю тебя: Приди ко мне!".

Да! Мое сокровенное чувство опьянено, оно отравлено Росой Розы. Твое Сердце – мое Сердце; меж ними нет разницы, о Любимая!

Когда я дойду до Сосредоточения Твоей Бесконечной Розы, там я найду Себя.

Но никогда я не приду к себе – только к Тебе.

"Деревья" Ф.Г.Лорки в 2-х переводах





У Федерико Гарсиа Лорки есть коротенькое стихотворение "Деревья".Я думаю, его очень интересовала эта тема , точнее этот образ - дерева, как связующего звена между небом, богом (где у деревьев крона?) и землею(где у деревьев корни?), где живут и умирают люди, находя и после смерти приют в земле.Да и сами деревья, как таковые, казались ему лишь временно застывшими, но, подобно птицам поющими и приготовившимися к полету. .Сходство с птицами видно особенно хорошо на рисунке самого Лорки.Это роща. Но это и стая птиц.
А вот стихотворение на испанском:

Давид ап Гвилим



Cчитается самым выдающимся валлийским поэтом средневековья. Писал, естественно, на валлийском (средневаллийском). Под катом перевод одного из его стихотворений на русский - один из первых переводов Давида ап Гвилима на русский - и валлийский оригинал.
Вот на этот очень хорошем валлийском сайте можно не только ознакомиться с английским переводом этого стихотворения, но и прослушать, как оно звучит на валлийском и скачать в мп-3.

http://www.dafyddapgwilym.net/eng/3win.htm
(73 - Trafferth mewn Tafarn)

Еще два варианта перевода на английский:
http://www.bwlet.net/exampletranslations.htm

Хорошая статья специалиста по кельтской филологии о валлийской литературе 14-го века - времени, когда как раз и жил Давид ап Гвилим - и ее читателях.
http://magazines.russ.ru/nlo/2004/68/fal20.html


Википедия:
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D0%B0%D0%B2%D0...%D0%B2%D0%B8%D0%BB%D0%B8%D0%BC

Да́вид ап Гви́лим (валл. Dafydd ap Gwilym) — валлийский поэт, живший в XIV веке. Часто считается величайшим из всех валлийских поэтов, прозван «валлийским Петраркой».

О жизни Давида ап Гвилима почти ничего неизвестно. Согласно местным традициями, он родился возле Пенрин-Кох, приход Лланбадарн-Ваур (Кередигион, недалеко от Аберистуита. Известный исследователь Р. Герайнт Грифид датирует его рождение примерно 1315—1350 годами, а смерть — 1350-м (по мнению Грифида, поэт стал жертвой Чёрной смерти), однако другие учёные датируют его жизнь чуть более поздним временем (примерно 1320—1370). Давид ап Гвилим просходил из благородной, дворянской семьи, и поэтому, вероятно, не принадлежал к сословию странствующих поэтов, однако многие члены его семьи занимались поэтическим творчеством. По преданию, Давид ап Гвилим похоронен в аббатстве Страта Флорида, и сейчас ему там установлен памятник.

Как поэт Давид ап Гвилим во многом принадлежал к европейской куртуазной традиции (существует даже мнение, что он бывал во Франции или Провансе), любовная лирика занимает существенное место в его творчестве. Кроме того, в отличие от ранней традиции, сосредоточенной в первую очередь на восхвалении патрона, в стихах Давида ап Гвилима крайне сильно личное начало, многие из них рассказывают истории из жизни самого поэта или адресованы его возлюбленным, например Морвид, жене купца из Аберистуита. Давид ап Гвилим также сыграл ключевую роль в популяризации поэтической формы кивид, которая после него становится доминирующей в валлийской поэзии (и самих «поэтов благородных» часто называют Cywyddwyr).

http://wiki-linki.ru/Association/749066