Несколько дней без уборки в замке диких гоблинов...

Моя кухонная губка совсем приуныла и, можно сказать, потеряла лицо.

- Не отчаивайся, дитя моё, Мистер Мускул нам поможет!

- Нет, мне уже ни что не поможет. Я отправляюсь во след чиинкам из чайника...

Всё в этом мире бренно.... Достаю новую губку из новой упаковки. Губки там почти втрое меньше прежних! Неужели это Кризис сожрал две трети от этих славных изделий? Что можно вымыть такой малявкой? Дверной глазок?

Но у меня нет дверного глазка...

И летят цветы клёна на землю, крошечные золотые звёздочки.
Вся дорожка в цветах.
И ни кто не замечает, потому что они очень маленькие.
По ним идут люди, едут машины - прямо по звёздам.
Плывут хрустальные громады облаков над заливом.
И ни кто не замечает, потому что они очень большие.
Или я не замечаю за людьми?
Стою на остановке. Уже поехала с сильной мигренью, а знаю, что нельзя. Но нельзя было иначе... Стою с мигренью, жду автобуса. Я поеду домой, всё... В обеих руках тяжёлые сумки. На остановке куча каких-то дядек, почему-то выпялились на меня. Наверное потому что у меня коралловые бусы. И я кажется слишком ярко накрасила глаза, когда собиралась - мигрень виновата... Теперь у меня глаза бешеные.
И вот пялятся. Стою под перекрёстным огнём взглядов. Один - оооочень пузатый дядька подошёл близко, глаза у него как у рыбы, и вот он глядит на меня так неприятно, и по ходу дела пьёт пиво из бутылки. А у меня во время мигрени сильный токсикоз. Стою и думаю: стошнит меня или не стошнит.
Автобус! Мир меняется.
Все дядьки, распихивая друг друга, ринулись в двери автобуса и мгновенно осели на сиденья. Я осталась стоять, я не успела. Почти одна и стояла. Надо бы хлопнуть авоськой по какому-нибудь тупому лбу, но не могу. Не моё...
Шоссе наше идёт вдоль Финского залива. Кое где деревья редеют и я вижу серебряную гладь залива и громады облаков...
Я приехала. Мир меняется.
Подхожу к дому, а на нашем серебристом тополе сидит сокол. И летят цветы клёна и плывут громады облаков. Мир...
Я люблю жизнь.

Живучь человек. Кажется, дай ему хоть крошечную соломинку - он встанет и пойдёт. Жажда жизни... Хотя говорят, что миром правят две вещи: жажда жизни и жажда смерти. Я с этим согласна. Но почему-то именно на краю гибели так сильно хочется жить. Я это испытала. Но испытала и другое. Это было уж совсем давно. Находясь уже на грани, и за гранью - не испытала я ни страха ни жажды. Ещё говорят, что миром правит голод (он же и жажда). И это тоже так. Но я тогда, совсем давно - не испытала ничего. Лишь лёгкое сожаление перед неизбежностью того и другого. (И в жизни и в смерти есть неизбежность). Может потому, что дети и подростки склонны просто спокойно принимать то, что даётся - и жизнь и смерть. Такой, во всяком случае, была я. Теперь же я думаю, что многие из нас рассуждают о смерти с азартом, находясь на безопасном от неё расстоянии. И цепляются за соломинку, оказываясь на краю.

И миром правит жажда самоосознания. Осознаём же мы себя через очень многие вещи.

Запись закрыта.

Сейчас поняла, что мне трудно поверить в собственное существование. Что может быть более нелепое и идиотичное? И тем не менее.

Крутила кольцо на пальце. Сняла кольцо. Подумалось: вот моё кольцо. Когда меня не будет, оно останется, и скажут: это было её кольцо. Наверное в кольце есть моё тепло. Но сейчас я ещё есть. А кольцо то же самое. Вдруг представился огромный мир, везде что-то происходит. И вот я сижу... И мне показалось, что меня практически нет - такой песчинки - в таком огромном мире. Мир один - и я одна. И нет разницы между миром, где я есть, и миром, где меня нет. Абсолютно никакой. И кольцо тоже самое. И вдруг я так ясно почувствовала: меня вообще в сущности здесь нет. Одежда, маска. А я где-то ведь есть?

в общем, есть такой угол зрения, который если составить, то можно явственно ощутить, что тебя нет. Это можно было бы назвать искусством состояний.

Не даром ношу я дурацкий колпак,
Меня он и кормит и поит.
А кто для себя и бесплатно дурак -
Тот очень не дорого стоит.

Р.Бернс (перевод С.Маршака)
Пишу по памяти, извиняюсь если где ошиблась.

Истинная свобода - это свобода быть самим собой. Для этого нужно узнать самого себя, как говорят - познать себя. Дело за малым...
Чтобы узнать себя - нужна большая смелость.
И нет ничего лучше свободы.

Вспомнился миф о Нарциссе. Он был влюблён в себя, смотрелся в Реку и не мог оторвать взгляда от своего отражения. И так он долго, долго вглядывался в свой собственный образ, пока наконец не упал в Реку и не утонул.
И вот вопрос: от чего потом так горько плакала Река?
Быть может, она была уверена, что Нарцисс был влюблён в неё, и именно на неё смотрел с такой любовью?
Или... Река видела в глазах Нарцисса собственное отражение, и любовалась собой?
И как ужасно тогда представить, что каждый любит не другого, а себя в глазах другого. Так ужасно подумать, что каждый мужчина - Нарцисс, а каждая женщина - Река.

А любовь точно существует?

Не минутный восторг, радость востребованности, уважение, привычка, удобство, терпение, общие интересы - а именно любовь. Это есть? Только не говорите, что перечисленное и есть любовь. Я точно не про это спрашиваю.

Когда есть связь с первоисточником, можно спокойно идти с пустыми руками, не таща на себе пожитки.

Теория северного мужества.
Возвращаюсь снова к этой теме…
Есть такое понятие – теория северного мужества. Оно заключает в себе позицию, когда герой (герои) сражаются до конца, зная заранее о том, что обречены на гибель и поражение. Они ведомы не жаждой наживы, ни стремлением к славе и положению в обществе, не надеждой на воздаяние, ни страхом перед наказанием. Ими руководит лишь личная воля, духом единым они идут своим путём, пусть даже путь их трагичен.
В отличии от «не северного мужества», если можно условно так выразиться, где присутствует порядок вещей: увидел цель, проявил героизм, победил, достиг положительного результата.

У.П.Кер пишет:
«Северные боги сражались с такой причудливой воинственностью, что они скорее походили на титанов, чем на олимпийских богов. Просто они находились на правильной стороне, хотя это и не была сторона побеждающая. Победу одерживали хаос и безумие, а в мифотворческом смысле – чудовища. Но боги, которые терпели поражение, считали, что это поражение вовсе не является опровержением (существующего порядка вещей). В своей войне они избирали союзниками людей, способных, обладая героизмом, разделить с ними стремление к «абсолютному противостоянию, абсолютному, поскольку оно было безнадёжным».».
Цитирую Толкиена:
«…haeleo (последняя буква другая, нет в клаве) under heofenum (герои под небесами или могучие мужи, ходящие по земле), возможно подразумевал ёormengrund – великую землю, окружённую harsecg – безбрежным морем под недосягаемой крышей неба; и там, словно стоя в круге света, озаряющего их жилища, храбрые мужи вступают в битву с враждебным миром и исчадием тьмы, и эта битва кончается для всех, даже для королей и героев, полным поражением и гибелью….
В южных мифах слышатся явные отголоски битвы…Но эта битва воспринимается совсем по-иному. Она остаётся в мире хаотичного прошлого. Правящие боги не находятся в осаде, не подвергаются постоянной угрозе и не ожидают грядущей погибели. Их потомки на земле – это герой или прекрасная женщина, а иногда и иные твари, враждебные по отношению к человеку. Боги не являются союзниками людей в борьбе против этих или каких-либо других чудовищ. Тот или иной человек интересует богов как участник их конкретных деяний, а не как составная часть великого плана, который включает всех добрых людей, пехоту, коей суждено принять участие в решающем сражении. В любом случае, на Севере боги находятся внутри времени, и вместе со своими союзниками, они обречены на гибель. Они сражаются с чудовищами и окружающей тьмой, они собирают героев, чтобы организовать последний круг обороны. Эвгемеризм спас их от забвения. Однако ещё до этого они потеряли своё величие в глазах почитателей прошлого, и превратились в могущественных предков северных королей (англичан и скандинавов), стали огромными тенями великих людей и воинов древности, распластанными по стенам, опоясывавшим этот мир. Убитый Бальдр попадает в Хель и уже не может выбраться оттуда иначе как в образе смертного человека.
В любом случае мифология Юга не должна стоять на месте. Она или разбивается по направлению к философии, или снова впадает в анархию. Собственно говоря, она искусно избегает проблемы, не помещая чудовищ в центре – там, где они, к досаде критиков, оказались в «Беовульфе» (пример северной философии). Но подобные ужасы не могут оставаться без всякого объяснения, притаившись на периферии. Сильная сторона северной мифологии как раз в том, что она готова к рассмотрению этой проблемы, она ставит чудовищ во главу угла, дарует им победу, но не почёт. И находит сколь убедительное, столь и ужасное решение, заключающееся в противопоставлении им беззащитной воли и мужества. «Неуязвимо, как любая работающая теория», она столь убедительна, что древнее южное воображение блекнет, превращаясь в художественное украшение, в то время как северная обладает силой и способностью ожить даже в наше время. Оно функционирует и при полном отсутствии богов, при чём в той же степени, в которой работало по отношению к «безбожным» (go/o/lauss) (третья буква отсутствует в клаве) викингам: жертвенный героизм обречён».

Тема эта, на мой взгляд, совершенно связана с темой «Жертвы Короля», по которой и определяется истинный король. Так отличается истинный герой от не истинного, как отличается истинный король от не истинного.
Богиня триедина: растущая луна, луна-полнолуния и луна ущербная - суть три лика Богини. Если признать одну ипостась Добром а другую Злом – не будет целостности. Поэтому герой стремится за богиней-девственницей, насыщен богиней-женщиной и убит богиней-смертью, он с равной благодарностью принимает все три лика. Так определяется король, который проверен на последнем этапе… В этом заключается мужество. Тему Жертвы короля я пока так и не сформулировала, так как не хватает сил всё это сделать одним постом. Пока…

Толкиена цитирую по изданию СПб «Азбука-классика» 2006. Пер.Н.Горелова.

Живём – хлеб жуём. Так говорится.
Но говориться и другое. Изучая древние тексты, поэмы, мы получаем возможность понять образ мысли людей, живших в далёкой древности.
«…поэт изображает его молодым воином, использующим свой великий дар meaget (силы), чтобы стяжать dom (судьбу) и lof (славу) среди людей и потомков».
Цит. из лекций Толкиена.
Так что свою судьбу ещё надо заслужить, кажется, сегодня мы об этом забываем, более того, это не вписывается в наш ход мышления.

"Вспомним историю о рыбаке и джинне. У рыбака четверо детей, он беден. Каждое утро он забрасывает сеть в море. То, что море не названо, переносит нас в мир неопределённый. Рыбак подходит к морю и бросает сеть. Как-то утром он бросает и вытягивает её трижды: вытаскивает мёртвого осла, черепки, ненужные вещи. Он снова забрасывает сеть (каждый раз произнося стихотворение), и она оказывается страшно тяжёлой. Рыбак ждёт, что она полна рыбы, но вытаскивает лишь кувшин жёлтой меди, запечатанный печатью Сулеймана (Соломона). Рыбак открывает кувшин, и из него начинает валить густой дым. Рыбак думает, что кувшин можно будет продать, а тем временем дым достигает неба и, сгущаясь, становится джинном.

Кто такие джинны? Это существа, созданные прежде Адама, они подчинены человеку, хотя могут быть огромными. Мусульмане считают, что джиннами заполнено всё пространство, что они невидимы и вездесущи.

Джинн восклицает: "Хвала Аллаху и его пророку Соломону!" Рыбак спрашивает джинна, почему он назвал Соломона, который так давно умер, теперь пророк Аллаха - Магомет. И спрашивает, почему он был заключён в кувшин. Тот отвечает, что он один из джиннов, восставших против Сулеймана, и что за это Сулейман заключил его в кувшин, наложил печать и бросил на дно моря. Прошло 400 лет, и джинн поклялся отдать всё золото мира тому, кто его освободит. Но освобождение не пришло. Он поклялся научить языку зверей и птиц того, кто его освободит. Шли века, множились обещания. Наконец он поклялся убить своего освободителя. "Пришло время выплнить клятву. Готовься к смерти, о мой спаситель!" Этот гнев странным образом делает джинна похожим на человека и, пожалуй, привлекательным.

Рыбак испуган, он делает вид, что не верит рассказу, и спрашивает: "Как ты, чья голова касается неба, а ноги - земли, мог уместиться в столь малом сосуде?" Джинн отвечает: "Маловерный! Сейчас убедишься". Он уменьшается и исчезает в кувшине, а рыбак затыкает кувшин и грозит ему".

О древние сказки... И кто-то непременно должен сидеть в кувшине.

"Обратимся к сражениям, войнам и компаниям Александра, Александра, покорившего Персию, завоевавшего Индию и, на сколько известно, скончавшегося в Вавилоне. Это было первое столкновение с Востоком, которое оказало столь сильное влияние на Александра, что он в какой-то мере обратился в перса. Персы считают его частью своей истории - Александра, даже на время сна не растовавшегося с мечом и с "Илиадой". (Персы и теперь проклинают его на полном серьёзе, как я слышала, как врага, словно он всё ещё жив! Профессиональные сказители, работающие в кафе, и очень уважаемые в народе - декламируют истории-песни о Александре... это воспринимается как нечто только что произошедшее).

Мы вернёмся к нему вдальнейшем, но, раз имя его названо, мне хочется пересказать легенду, которая, я думаю, будет вам интересна.

Александр не умирает в Вавилоне в 33 года. Он оставляет войско и блуждает по пустыням и лесам. Наконец он видит свет, который оказывается костром. Костёр окружают желтолицые, с раскосыми глазами воины. Александра они не знают, но принимают незнакомца. Солдат до мозга костей, он сражается в совершенно неизвестной ему местности. Он солдат: ему нет дела до причины войны, и он всегда готов расстаться с жизнью. Проходят годы, многое стёрлось в его памяти. В день выплаты денег войску одна из полученных им монет привлекает его внимание. Он держит её на ладони и говорит: "Ты старик, а это вот одна из монет, которые я приказал отчеканить в честь победы при арбеле, когда был Александром Македонским". . Только на один миг к нему возвращается прошлое, а потом он вновь становится монгольским или китайским наёмником.

Этот запоминающийся вымысел принадлежит английскому поэту - Роберту Грейвсу. Александру была предсказана власть над Востоком и Западом. В странах ислама он известен под именем Искандера Двурогого, а два его рога означают Восток и Запад".

Сейчас в дневниках мы много спорим о возможной исламизации, о том, что возможно европейская цивилизация и культура падут под натиском исламской волны.

Хочется забыть об этой беде, забыть как о дурном сне...

Ложась спать, взяла в руки том своего любимого Борхеса, открыла наугад, коснулась пальцем страницы...

"Они приняли диковинное решение - жить разумом".

Что же это, о чём?

Это небольшая совсем рукопись под названием "Порука".

"Начало её уводит в самый центр Европы.

Известна и дата - 1291 год.

Её скрепили люди разных родов, исповедовавшие разную веру и говорившие на разных языках.

Они приняли диковинное решение - жить разумом.

Решили забыть различия и подчеркнуть сходство.

Вначале они были солдатами Содружества, а потом - просто наёмниками у него на службе, поскольку оставались нищими, привыкли воевать и никогда не забывали, что любая человеческая затея - всего лишь суета сует.

Среди них был Винкельрид, подставивший грудь копьям врага, чтобы спсти друзей.

Среди них были врачи, священники, адвокаты, но были и Парацельс, Амьель, Юнг, Пауль Клее.

В центре Европы, на холмах Европы, год за годом росла твердыня разума и несокрушимой веры.

Сегодня в ней 22 кантона. Последний, Женевский, - одна из моих родин.

А завтра будет весь мир.

Может быть, это лишь пустые слова, но если бы они стали пророческими..."

Какой бой ты заслуживаешь - такой и получаешь. Чаще всего это бои-иллюзии, бои с самим собой. Честный бой ещё нужно заслужить, став действительно самим собой.

Некий Самуил Молодой или Малый, (умерший раньше некоего равви Гамалиила ("С его смертью прекратился почёт Торы и кончилась чистота и воздержание"), который умер за 18 лет до разрушения Иерусалима римлянами (70г)) - сформулировал "молитву против отступников и предателей" (речь идёт о христианах). Его формулировка вошла в литургию и сохранилась в ней. Эта формулировка проклятия обозначается тремя буквами её главных слов: I.S.V. - "Yman Schemo V*zikro" - "да сотрутся их имя и память о них".

Как ни странно, те же буквы I.S.V. встречаются на гробницах "членов братства" "Долг Свободы" или "Дети Соломона". Там они имеют эзотерическое значение - "Ici, Salomon Velle..." - "Здесь Соломон бдит".

Ту же абвиатуру по-древнееврейски можно рсшифровать как "Ithgadal Schemo Vithkadasch" - "да святится и славится его имя".

Такое ощущение, что сбылось и то и другое, хотя это взаимоисключающие вещи.

Когда-то, делая список с одной старой иконы, обратила внимание на подножие.

Иконопись - каноническое искусство, и не зря... Чуть изменить направление линий - и общая гармония рухнет. Натяни одну струну - и ослабнет другая... Но я уклонилась в сторону. Вот что я увидела. Сначала сама икона:

Подножие:

Делаю резче и выделяю цвет самого подножия:

Человеческий и другие зародыши:

В связи с этим я думаю, что иконописец, с которого списывала я, нарушил изначальный канон, чуть более выставив одну ногу вперёд, чем это требовалось.

А теперь просто картинка, показывающая, что все мы тут изначально одно:

Я очень люблю А.Островского.

"Вас, дяденька, вон приглашают, а Вы не идёте" - какая прелесть...)))

Это из "Не всё коту масленица".